Череда коммунальных катастроф в Экибастузе, Риддере и других городах страны может вызвать массовый отток жителей этих городов в другие локации
Помимо столицы и Алматы, это могут быть агломерации вокруг крупных городов страны. Но и в мегаполисах с коммуналкой не все гладко: Алматы задыхается от смога и простаивает в пробках, есть вопросы к системе теплоснабжения города. В Астане по часам дают воду и не вводят в эксплуатацию уже построенные дома из-за нехватки источников теплоснабжения.
Так, может, коммунальный коллапс в стране подарит вторую жизнь сельским территориям? Вместе с экспертами «Голос народа» оценил вероятность таких сценариев, сложности, риски и плюсы для всех сторон – для переезжающих и местных, для территорий, куда, вероятно, переберутся жители моногородов и других населенных пунктов, где коммунальная инфраструктура угрожает здоровью и жизни.
Руководитель НКО «Desht» Куаныш Жаиков считает, что отток из моногородов, если и будет, то не массовый.
«По той простой причине, что у людей, живущих в моногородах, не хватит элементарно средств, чтобы продать квартиру и переехать в Астану без потери качества жизни. Во-вторых, как очень скоро убедятся переехавшие, в столице c коммунальными услугами тоже не очень хорошо. Это, конечно, не история про «шило на мыло», но в целом зачем уезжать от худшего к менее худшему, обрубив все нажитое?..
Тем более на местах у людей есть работа, скорее всего, на промышленных предприятиях. Смогут ли они найти ее здесь, ведь в Астане и Алматы нет такой промышленности?.. Это тоже будет сильно сдерживать миграцию», - отмечает экономист.
Третьим фактором сдерживания миграции, по мнению Жаикова, может стать изменение ситуации на местах.
«Вполне возможно, власти что-то сделают.
Уж что что, а реагировать на пожар они умеют, причем нередко делают это чрезмерно. Когда в Арыси были взрывы, власти заново отстроили город. Хотя вполне реально было закрыть Арыс, оставив его как военный городок, а людей переселить в Шымкент. Миллионный Шымкент и Туркестан переварили бы несколько десятков тысяч арысовцев, которые у акимата требовали того же», - напоминает собеседник.
Он не исключает подобного сценария и для Экибастуза, пережившего минувшей зимой коммунальный апокалипсис.
«Выделят деньги, залатают объект «золотыми гвоздями». Но проблема в том, что в других городах те же коммунальные сложности, а денег на «золотые гвозди» уже не хватит», - предупреждает экономист.
В целом для внутренней миграции есть много сдерживающих объективных факторов. Например, расстояние. Мы действительно большая страна. С Экибастуза переехать даже в Астану, не говоря об Алматы, не каждый сможет. В родных городах у человека остается свое сообщество, друзья, родственники. А в чужом городе кто он?
Миграционные потоки будет сдерживать и социокультурный фактор.
«В моногородах, особенно востока и центра страны, представлена большая численность русского населения, постсоветского, коллективного, и в этом они схожи с моногородами России. Ближайший крупный город – Астана – по статистике больше казахский, причем вокруг власти. В Алматы русские есть, но жители мегаполисов уже совершенно другие, более глобальные и индивидуалистические.
Так что даже на бытовом уровне переезд сюда будет создавать определенный дискомфорт. Поэтому массово казахстанцы из моногородов переезжать не будут», - полагает Куаныш Жаиков.
Вопрос в том, что в Казахстане, кроме Астаны и Алматы, переезжать некуда, констатирует экономист.
«Астану наполнили жители севера, центра и востока. Алматы, в силу расстояния, заселили жители юга. Запад очень далеко от всего и как-то обособленный. Цифра внутренней миграции между регионами на самом деле небольшая – 2% в год от всего населения. Причем ежегодно это могут быть одни и те же люди», - отмечает экономист.
Проблемы городской инфраструктуры и дороговизна жизни не приведут горожан и в село, считает экономист.
«Массового переезда жителей городов к условным «двум коровам» тоже не будет.
Что же делать жителям Экибастуза и других городов, которые не могут переехать? Требовать, проводить митинги? Но требовать можно по-разному. У нас немного странная власть: на более жесткую форму она реагирует жестко, а на менее жесткую реагирует чрезмерно открыто. Если вы поднимете шум в соцсетях, сопроводите обращение правильным идеологическим контекстом, напишете коллективное письмо президенту, власти отреагируют, «головы полетят». А митинги сразу заканчиваются задержаниями, без разговоров.
Парадоксально, но именно жителям моногородов, у которых есть явно объединяющий фактор – дефициты – нужно требовать рынка. Как сейчас с дизелем говорят - пусть лучше будет дорогой, но будет. То же самое здесь: тарифы и так поднимут, и жители могут заявить о готовности к этому взамен наличия качественных услуг», - говорит Жаиков.
Здесь начинается переговорный процесс, где местное население кладет на стол лист требований.
«Например, чтобы сменился собственник ТЭЦ, чтобы пришел предприниматель по открытому конкурсу и с опытом, чтобы не было «Самрука», предприятия которого провоцируют проблемы в других городах, чтобы обязательно были прописаны все условия.
Нужно также требовать создания общественной комиссии и вхождения в нее депутатов маслихата, которым население доверяет. И чтобы комиссия отчитывалась постоянно, в том числе по результатам проверок», - акцентирует экономист.
Ситуация с авариями, констатирует он, сложилась вследствие того, что мы долго пытались обмануть рыночные правила, в широком смысле.
«Сначала кулуарно, без конкуренции, дали олигархам на этой теме зарабатывать. Еще и цены сдерживали. Если бы не было этих двух факторов одновременно, не было бы аварии. Условно: если бы были высокие цены, но плохой поставщик, или низкие цены, но хороший поставщик.
Но из-за того, что оба фактора сыграли, авария случилась. Поэтому экибастузцам, в отличие от нас столкнувшимся с реальной угрозой для нормальной жизни, надо выдвигать такие профессиональные требования. А в аулы они точно не поедут», - говорит Куаныш Жаиков.
Приведет ли возможная миграция населения из моногородов и других населенных пунктов в столицы к демографической яме в местах оттока? И не станет ли причиной «шторма», которого существующая инфраструктура городов может не выдержать?
Демограф, д.и.н, профессор ВКУ им. С.Аманжолова, главный научный сотрудник НИЦ «Алтайтану» Александр Алексеенко отмечает: фоновая миграция из моногородов, малых и даже средних вроде Экибастуза идет уже давно.
«Молодое трудоспособное население уезжает, остаются люди старшего возраста. Идет старение населения, фиксируется повышенная смертность, низкая рождаемость. Связано данное явление с безработицей и другими экономическими факторами. Малые города и села будут постепенно умирать.
Когда на этой фоновой ситуации происходят катастрофические вещи – остановка ТЭЦ и т.п., то это может стать последним толчком», - отмечает демограф.
В местах оттока происходит опустынивание, обезлюживание территорий и потеря контроля над территорией. А это уже проблема национальной безопасности. Особенно если вопрос касается приграничных территорий.
Параллельно с оголением территорий крупные города продолжают втягивать в себя население близлежащих регионов и сел. Даже вокруг Астаны многие населенные пункты практически прекращают свое существование - люди перебираются в столицу, замечает собеседник.
«Проблема заключается в том, что городов в республике не так много, и в итоге все население концентрируется в точках миграционного роста: Астане, Алматы, Шымкенте, Мангистауской области, частично Актобе. Эта тенденция продолжается десятилетиями. Катастрофические инфраструктурные проблемы процесс только интенсируют», - продолжает специалист.
Демограф напоминает: в стране приняли закон об агломерациях, суть которого в том, что что экономически целесообразной провозглашена концентрация населения в крупных населенных пунктах.
«А их у нас не так много. При всей огромной территории все население продолжает стягиваться в несколько точек роста. То есть ситуация рассматривается только через призму экономики, но вне демографического, социально-культурного и иных контекстов. Такой подход только усугубляет инфраструктурные проблемы», - говорит Александр Алексеенко.
«Население концентрируется, например, в Южном Казахстане, где образование уже много лет не справляется с численностью учащихся, школьники учатся в три смены. Дети взрослеют и будут претендовать на рабочие места, а с учетом цифровизации и развития наукоемкого производства крупнейшие предприятия смогут принять совсем небольшое количество работников. На выход получаем то самое поколение NEET».
Самый негативный сценарий того, к чему все это может привести, реализовался в январе 2022 года, напоминает демограф.
«Не учащиеся, не работающие молодые люди вышли из-под контроля населенного пункта, где были их родственники, соседи, где их что-то держало. А в больших городах они сами по себе, заряжаются друг от друга неизвестно какой энергией.
На подходе - рожденные в начале 2000-х, которые уже вступают в возраст активности: заканчивают школы и ринутся в города, особенно в Астану и Алматы, поступать в вузы, искать работу», - прогнозирует эксперт.
Он рассказывает, что в его родном городе Усть-Каменогорске проживает огромное количество неучтенных людей - прописаны в селе, а живут в городе.
«Люди числятся у себя в селах, а нагрузку создают на городскую инфраструктуру. То есть реально население городов намного выше, чем в официальной статистике. Этот вопрос тоже не отрегулирован.
А вообще, ставка на урбанизацию и рост городов-миллиоников была фишкой прежнего руководства. Чем больше городского населения, тем якобы выше показатель развитости - такой был лозунг. По факту это привело к тому, что точки концентрации всех проблем перемещаются в города.
Нужно учитывать демографические факторы, движение возрастной структуры и прочее. Агломерации не должны образовываться без жесткого просчета численности населения, возрастной структуры, квалификационных показателей - чем могут заниматься люди, кем могут работать. Все должно идти блоком. А у нас каждое решение принимается точечно, в отрыве от других сфер. И когда все вместе соединяешь - получается такое бинарное оружие, когда проблемы запускают друг друга», - говорит демограф.
Антрополог Алима Бисенова в свою очередь отмечает: если и не массовый, то по крайней мере достаточно значительный отток горожан в агломерации начал происходить раньше, с начала и середины 2010-х.
«В пригородах мегаполисов (например, в Косшы) одновременно шло два разных процесса: приток сельских мигрантов из регионов и субурбанизация, т.е. отток обеспеченных горожан в частные дома.
«Жизнь на земле» имеет свою ценность и преимущества для многих казахстанцев, особенно бывших сельских жителей, возможно, движимых некоторой ностальгией по сельской жизни. К этому добавился шок от пандемии, когда произошла общая переоценка ценностей. Стало понятно, что близость к природе, к земле, физический труд, свои дача и огород помогают справиться со стрессами современной жизни и дают некоторую стабильность», - говорит антрополог.
К тому же, для многих работников креативного и образовательного сектора пандемия раскрыла возможности работы онлайн. Можно заниматься любимым делом, не находясь «в центре событий», констатирует собеседница.
«Жизнь в частном доме в деревне, даже если и с ограниченными условиями (самим топить печку, убирать территорию, возможно, не всегда есть вода) представляется лучшей перспективой, чем зависеть от стареющей коммунальной инфраструктуры, часто выходящей из строя.
Переход на ОСИ, впрочем, так же, как и до этого работа КСК и кондоминиумов, выявили низкую договороспособность горожан об условиях совместной жизни. Переехав в деревню, люди пытаются избежать «драмы» и токсичности», - подчеркивает Алима Бисенова.
Люди, переезжающие в агломерацию или дальше в сельскую глубинку по своей инициативе, берут все риски на себя. Обычно это граждане с активной позицией, сбережениями, некоторым знанием местности. Часто переезжают туда, где раньше жили, где есть родственники, продолжает она.
«Думаю, от таких сознательных (в отличие от вынужденных) переездов по собственному выбору больше пользы. Больших рисков для принимающих сообществ я не вижу. Конечно, если кто-то не приехал и не приватизировал всю землю и прочие ресурсы. В целом переезжающие люди должны уметь встраиваться в принимающие сообщества», - считает эксперт.
Социолог Айман Жусупова полагает: с учетом процессов внутренней миграции в Казахстане коммунальный коллапс действительно может влиять на желание граждан переехать в агломерации вокруг крупных городов страны.
«Но не думаю, что эта причина будет выступать определяющим фактором. Конечно, в момент наступления этого самого коллапса ни о чем другом люди думать не могут, поскольку оказываются практически парализованы.
Тем не менее, решения о переезде в условиях Казахстана, как демонстрируют исследования, в первую очередь обусловлены в целом желанием повысить качество жизни: найти более высокооплачиваемую работу, обучать детей.
У нас ведь проблемы с инфраструктурой есть практически во всех городах, да и Алматы, являющийся одним из центров притяжения, от этого не застрахован. И в этом контексте коммунальные коллапсы, скорее могут выступить тем самым триггером, последней каплей для горожан, уже принявших решение о переезде», - говорит социолог.
В то же время она не думает, что в условиях Казахстана кто-то примет решение о переезде в села.
«У нас в стране с 2019 года действует программа «Ауыл – Ел бесігі», направленная на модернизацию инфраструктуры сельских населенных пунктов. На ее реализацию выделяются большие средства: в 2019-2021 годах было выделено 206 млрд тенге, а до 2025 года будет выделено еще 670 млрд. В 2022 году указывалось, что за три года проект затронул всего 18% из заявленных сел, то есть, как указывали депутаты, существуют риски неисполнения национального проекта.
То есть села остаются непривлекательными для граждан страны, которые пытаются «убежать» от проблем, связанных и инфраструктурой населенных пунктов», - подчеркивает Айман Жусупова.
Кроме того, стоит взять во внимание и общемировые тренды на урбанизацию.
«На сегодняшний день внутренняя миграция является фактором, который отражается на развитии страны, как в негативном ключе, так и в позитивном, способствуя развитию, предоставляя стимулы для развития экономики городов.
В контексте угроз речь как раз идет о том, что крупные города, такие, как Алматы, являясь центрами притяжения для внутренней миграции, не в состоянии «переварить» такой огромный поток мигрантов, предоставить им условия для самореализации.
Кроме того, резкий скачок показателей внутренней миграции актуализирует риски роста социальной напряженности в связи ростом нагрузки на детсады, школы, поликлиники, больницы и другие учреждения социальной сферы», - отмечает эксперт.
Что делать? Необходимо развивать инфраструктуру в сельских регионах, контролировать эффективность реализации национального проекта «Ауыл - Ел бесігі», дорабатывать проект, направленный на содействие переселению граждан с юга в северные регионы,.
«А еще - в комплексе с этим работать над созданием продуктивной занятости в стране, качественных рабочих мест в различных регионах страны, развивать АПК в Казахстане. То есть решение должно быть комплексным, а исполнители – эффективными», - резюмирует социолог.
