Golos-naroda.kz

Сегодня космический мониторинг в Казахстане проводится по 11 направлениям. Специалисты наблюдают из космоса, где появляются места стихийных свалок и незаконной добычи ресурсов, корректно ли указывается площадь лесных пожаров и чрезвычайных ситуаций, используют ли аграрии пастбищные и сельхозугодия по назначению, нет ли самозахвата территорий, не засеивают ли коноплю, и как обстоят дела на приграничных территориях. Подробнее об этом golos-naroda.kz сообщил директор департамента пространственных данных АО «НК «Қазақстан Ғарыш Сапары» Оскен Тойшибеков.

- Оскен Карабаевич, для начала расскажите, пожалуйста, с помощью каких систем вы проводите космический мониторинг?

- У нашей компании есть два собственных аппарата космической системы дистанционного зондирования Земли – KazEOSat-1 и KazEOSat-2. Спутники запущены в 2014 году, мы их применяем для решения задач по разным отраслевым министерствам. Они охватывают много направлений. И так как потребности очень большие, мы дополнительно используем иностранные спутники для обеспечения оперативности и более развернутого анализа.

Сам космический мониторинг ведется с 2018 года. Мы начали со сфер сельского и лесного хозяйства, водных объектов, чрезвычайных ситуаций. Каждый год данные обрабатываются и накапливаются на специальных геосервисах, основанных на картографической информации. Госорганы могут увидеть динамику падения или роста по всем направлениям, а также проблемные участки.

Допустим, у нас оцифрованы все границы сельхозтерриторий и ведется учет по каждому полю, когда произведен посев, какое состояние было в июле-августе, каков прогноз урожайности по каждому району и когда произведена уборка. И кликнув на карте на контур поля, можно узнать, кому оно принадлежит, когда посеяли, убрали, какова урожайность. Таким образом мы ведем анализ по всем направлениям.

Отдельно мы мониторим водоохранные зоны и полосы: защитную территорию, на которой нельзя вести хозяйственную деятельность, вспахивать, заниматься недропользованием или размещать отходы. Нарушения мы отмечаем на карте и направляем прокуратуре и местным исполнительным органам.

Есть также мониторинг стихийных свалок. Мы отправляем информацию региональным департаментам по экологии, а они совместно с акиматом выезжают, фиксируют и ликвидируют эти свалки. Затем они отмечают на геосервисе, какие свалки утилизированы, а какие нет. Этот вопрос на контроле у министра экологии. Он видит, какие регионы лучше справляются с ликвидацией, а кто не работает.

- В СМИ размещали информацию, что с помощью дистанционного зондирования можно получать информацию о технико-экономических и имущественных правах коммунальной инфраструктуры. Как это возможно, они ведь в основном расположены под землей?

- Честно говоря, я не знаю, о чем речь, но трубы мы в основном мониторим наземные, если это магистральные трубы в степи. Если есть прорыв подземных труб, в населенных пунктах их и так увидят, а мы можем заметить какие-то протечки по магистральным сетям, которые проходят через степи.

В целом в сфере ЖКХ мы мониторим самовольный захват земельных участков населенных пунктов. Если человек без оформления документов просто построил дом (в Алматы много таких моментов было), мы работаем с Генпрокуратурой.

Мы берем данные системы кадастра, накладываем на снимок, и если где-то идет строительство, но в кадастровой системе нет выделенного участка, это показывает на возможное нарушение. Соответственно, они могут это проверить и принять меры.

Также совместно с НАО «Правительство для граждан» мы планируем внедрить пилотный проект, корректно ли отображаются в налоговой отчетности построенные здания и сооружения. Бывает так, что кадастровый участок выделен, и в нем обозначено, сколько на этом участке по плану должно быть капитальных сооружений. Но некоторые указывают один дом, а строят два, хотя это не указано в плане. Такие уклонения от налогов мы тоже можем выявлять.  

- Вы курируете 11 направлений, и в каждом выявляете тех, кто не дружит с законом. Кто из госорганов работает наиболее эффективно по принятию мер в отношении нарушителей?

- В сфере недропользования очень сложно идет процесс принятия мер в отношении нарушителей. Там очень много задействованных лиц: акимат, полиция, департамент недропользования, МИИР, МЭГПР. Во всей этой неразберихе непонятно, кто, что должен делать, и как считать ущерб. Все это не отработано, не принимают меры в отношении нарушителя для предотвращения таких случаев.

По самозахвату территорий мы работаем непосредственно с Генпрокуратурой. Они сами направляют запросы в акиматы или сами проводят проверку.

Наиболее эффективно работает министерство экологии, геологии и природных ресурсов по свалкам, и с этого года хорошо отрабатывать начали специалисты министерства сельского хозяйства. Для комитета лесного хозяйства мы выявляем незаконные вырубки, а они потом на местах проверяют.

Кроме того, мы ведем мониторинг пожаров, выявляем несоответствие по площадям. В МЧС также есть единый портал с данными по пожарной части, моренным озерам, селеопасным и паводкоопасным населенным пунктам. Они могут онлайн анализировать, и если есть угроза или пожар, они могут по температуре воздуха, по направлению и скорости ветра примерно оценить, куда направляется пожар, и принять соответствующие меры.

- В этом году вы работали над кабинетом земельного инспектора, чтобы определить неиспользуемые территории в сельском хозяйстве. Какие еще цели стоят перед вами на ближайшее время?

- В первую очередь мы хотим внедрить в промышленную эксплуатацию кабинет земельного инспектора, и есть планы по недропользованию, чтобы получать исходные данные по геологической информации и принимать меры в отношении недропользователей-нарушителей. Мы прорабатываем возможные варианты реализации и хотим это предложить министерству индустрии и инфраструктурного развития.

- Вы курируете огромный объем информации. Сколько сотрудников у вас занимаются мониторингом, или все это автоматически делается?

- Всем этим направлением занимается департамент пространственных данных, в составе которого около 70 сотрудников, которые разделены на управления. Например, управление сельхозпроизводства проводит мониторинг пахотных угодий, собирает информацию по состоянию уборки, в их составе есть отдел по направлению пастбищных угодий. Отдельные специалисты проводят мониторинг землепользования. Есть управление мониторинга природных ресурсов и чрезвычайных ситуаций, в зону их интереса входят лесные, водные ресурсы, пожары и паводки. Управление мониторинга экологии и безопасности курирует сферу отходов, недропользования, там же есть отдел, который взаимодействует с КНБ и МВД.

У всех есть свои направления. Они знают, чем занимаются, как взаимодействовать с госорганами, от которых получают исходную информацию, и им же передают все данные. У каждого сотрудника есть свой объем.

С прошлого года мы активно занимаемся автоматизацией всех этих процессов, внедрена автоматизация по ЧС – это выявление пожаров, картирование пожаров, расчет индексов скорости направления ветра. Также внедрена автоматизация сельского хозяйства в части пастбищ, по направлению растениеводства в этом году мы разработали и к концу года опробуем систему по выявлению посевов, уборки, расчету состояния, засоренности, прогнозу урожайности. В этом году автоматизируется направление наркосодержащих растений, а также инструмент по автоматическому выявлению зданий и сооружений для выявления самозахвата земель. Есть еще поле для автоматизации в направлениях лесного хозяйства и по водным ресурсам. Шаг за шагом мы к этому движемся.

Но автоматизация не означает, что человек не будет присутствовать. В любом случае нужны экспертная оценка, контроль выходной информации. Есть алгоритм, который может выдавать данные, о достоверности которых мы уверены на 90%, а есть на 70-80%, и их надо перепроверять.

Но плюсы автоматизации безусловные, благодаря этому можно увеличить охват и периодичность проверки. Это все влияет на достоверность и на зону покрытия мониторинга.

- То, что вы находитесь в составе министерства цифровизации, как-то помогает в работе? У вас программное обеспечение казахстанское?

Это очень помогает, так как в состав нашего министерства входят АО «НИТ», НАО «Правительство для граждан», которое занимается ведением кадастра. Они оказывают поддержку в интеграции с государственными базами данных.

Программное обеспечение, которое изначально используется по ручной обработке и по анализу – зарубежное. У нас нет таких продуктов в принципе. Это признанные во всем мире программные продукты. Но инструменты автоматизации – система «земельный инспектор», автоматизация пастбищ, пожаров – это уже наши разработки. Отечественные IT-специалисты прописывают все алгоритмы и осуществляют интеграцию c сервером.

- К каким данным может получить доступ население?

- По поручению министра мы разработали отдельный код для населения. На портале https://km.gharysh.kz/ по всем направлениям размещены данные по землям сельхозназначения, отходам, пожарам. Там нет только персональных данных, которые госорганы используют в своей работе, а в открытый доступ мы выложили то, что допускается законами. На карте можно ознакомиться со всеми выявленными нарушениями, посмотреть, где расположены территории, какая площадь, когда возникло и тд. Все эти данные есть в открытом доступе.

- Благодарю за интервью.

Для справки.

В настоящее время космический мониторинг в Казахстане проводится по 11 направлениям:

- мониторинг отходов производства и потребления;

- операций по недропользованию;

- растениеводства;

- лесных ресурсов;

- чрезвычайных ситуаций;

- водных ресурсов;

- пастбищных угодий;

- самовольного захвата территорий внутри населенных пунктов по зоне интереса;

- рационального использования земельных ресурсов;

- пограничного пространства и отдельных участков Государственной границы Республики Казахстан, приграничных районов;

- ареалов произрастания наркосодержащих растений.