По оценкам аналитиков, дефицит республиканского бюджета в 2024 году приблизится к 7 трлн тенге
Казахстан уже много лет живет «не по средствам». И 2024 год не стал исключением. Дополнительно стране пришлось потратиться на ликвидацию весенних паводков, при этом налогов Минфин собрал меньше, чем планировалось. Поэтому уже очевидно для всех – с возникшим бюджетным дефицитом надо срочно что-то делать. Вот только что именно? За чей счет правительство может пополнить госбюджет? Об этом «Голос народа» поговорил с экономистами.
Главный принцип любой бухгалтерии – свести в ноль доходы и расходы. Коммерческие структуры, если баланс не сходится, обычно ищут какие расходы сократить, как можно повысить доходы.
Государство должно жить по тем же самым принципам, но есть различные варианты. Казахстан, к примеру, уже много лет подряд бюджетные дефициты покрывает в основном за счет трансфертов из Нацфонда, часть – за счет правительственных займов, часть – за счет авансовых платежей крупных налогоплательщиков.
При этом последние годы оказались богатыми на различные природные и гуманитарные катаклизмы: пандемия, Кантар, лесные пожары и наводнения требуют все больших трат на покрытие издержек простых казахстанцев, поэтому в этом году, по прогнозам аналитиков AERC, в 2024 году казахстанская казна недополучит рекордные 6,69 трлн тенге или 5,1% от ВВП.
Читайте также: Деньги на «черный день»: в какую сумму обходятся ЧС Казахстану?
«Казахстанская экономика за 6 месяцев т. г. столкнулась с серьезным недопоступлением налоговых доходов в республиканский бюджет: налоговые поступления за январь-июнь 2024 г. на 14% ниже, чем за аналогичный период 2023 г. и на 24,1% меньше плана. Вынужденное финансирование последствий паводков при сокращении налоговых поступлений вынудило Правительство РК изъять из Национального фонда 3 трлн тенге или уже 3/4 от запланированного на год гарантированного объема трансфертов, занять почти 2,5 трлн тенге и продать акции АО «Казатомпром» в Национальный фонд», - описывают текущую картину аналитики AERC.
Признал расхождение между доходами и расходами республиканского бюджета и министр финансов РК Мади Такиев. Правда, он назвал сумму в 3,5 трлн тенге. Фокус в том, что правительство уже записало продажу акций «Казатомпрома» в свои доходы.
Но факт остается фактом: страновой бухгалтерский баланс не сходится.
И проблему решать надо прямо сейчас, ведь в начале этого года президент РК Касым-Жомарт Токаев отметил, что практику покрытия дефицита бюджета за счет авансовых платежей предпринимателей пора прекращать, а ранее настоятельно попросил придерживаться утвержденных планов изъятий из Нацфонда.
В качестве экстренной меры Минфин предложил ввести экспортную пошлину на отдельные виды товаров.
Пока чиновники не сказали точно какие именно товары подпадут под дополнительный налог, но, как предполагают экономисты, речь идет о металлах.
«Сейчас, скорее всего, Минфин будет говорить о том, что Казахстан должен экспортировать не сырье, а продукцию более высоких переделов, и под этим «соусом» введет экспортные пошлины на те же металлы. Но, опять же, посмотрим как все это будет происходить, потому что у горно-металлургического комплекса есть профильная ассоциация, есть представители в НПП «Атамекен», есть защитники в парламенте и других структурах. С другой стороны, особых альтернатив у Минфина просто нет», - говорит экономист, руководитель некоммерческой организации Integrity Astana Жанат Нургалиев.
Согласен с тем, что у Минфина просто нет иных вариантов пополнения госказны и директор казахстанского Центра прикладных исследований «Talap» Аскар Кысыков. Он напоминает, что чиновники предлагали повысить ставки НДС и КПН в зависимости от доходов в рамках нового Налогового Кодекса, но идея была отвергнута.
А механизм экспортной пошлины в Казахстане уже давно применяется по отношению к нефти и зарекомендовал себя как работающий.
Проблема здесь только одна: чиновники в очередной раз задумали решать проблемы собственной неэффективности за счет бизнеса.
«У наших металлургов и без экспортной пошлины достаточно высокая налоговая нагрузка. Они платят налог на добычу полезных ископаемых, ставка которого постоянно растет, есть также КПН, НДС и многие другие налоги. Есть разные методики расчета налоговой нагрузки. По нашим оценкам, речь уже сейчас может идти примерно о 50% налоговой нагрузки на прибыль», - подчеркивает Аскар Кысыков.
Кроме того, часть казахстанских месторождений признаны низкорентабельными, однако металлурги продолжают их разработку, ведь, как правило, это основной источник дохода для тысяч жителей моногородов.
И большой вопрос – за счет чего владельцы низкорентабельных месторождений будут выживать. Глава «Talap» не исключает сокращения либо сотрудников, либо зарплат на производстве.
В то же время, как подчеркивает Аскар Кысыков, в Казахстане уже давно существует дисбаланс в налоговой политике: основное бремя налоговой нагрузки ложится на крупный бизнес, в рядах которого – крупные реальные производства, а часть мелкого и среднего бизнеса при этмо остается в тени.
«Есть огромное количество частных предпринимателей, которые платят меньше налогов, чем просто работающие казахстанцы. Мне кажется это не совсем справедливым, потому что при ближайшем рассмотрении среди этих предпринимателей есть, к примеру, посредники», - отмечает он.
Проблема в том, что заставить платить налоги таких мелких крайне сложно, поэтому государство должно делать упор на совершенствовании налогового администрирования. Разговоры об этом ведутся, вроде даже что-то делается в данном направлении, но пока собираемость налогов с малого и среднего бизнеса оставляет желать лучшего.
«Проблема нашего государства в том, что оно, если начинает усложнять налогообложение, использует очень жесткие методы. Как, к примеру, сейчас, когда предпринимателям пришли доначисления по уплате ОСМС за 2022 год, плюс пеня. Это примерно по 50 – 80 тысяч на ИП, что, единовременно, по многим ударило достаточно больно. Плюс люди не понимают – в честь чего они должны платить за уже ушедший 2022 год? Мне думается, вместо налоговой «дубинки» надо чаще применять стимулирующие методы. Потому что на самом деле бизнесменов, которые готовы платить налоги, в Казахстане немало», - говорит Аскар Кысыков.
В то же время свести дебет с кредитом в бухгалтерском балансе можно не только за счет повышения доходов, но и за счет сокращения расходов. Экономисты не исключают, что правительству придется пойти и по этому пути тоже.
И тут самый главный вопрос: что именно сокращать?
Как предполагает Аскар Кысыков, при уточнении бюджета каждый из госорганов будет пытаться максимально отстоять свои траты. Поэтому прежде чем переходить к секвестру, Казахстану нужно провести обстоятельный и беспристрастный аудит всех трат.
В то же время немалого сокращения можно добиться за счет сокращения бюджетных кредитов, а также вливаний в уставной капитал различных квазигоскомпаний.
Предлагает тщательно посчитать траты чиновников на собственный комфорт и Жанат Нургалиев.
«Существенный рост расходов у нас наблюдается на госаппарат. Только в 2022 году рост по данному направлению составил 40%. Насколько это правильно в текущих условиях? Кроме того, административные расходы как правило крайне непрозрачны для независимых аудиторов, то есть мало кто может точно сказать – целесообразны они были или нет», - говорит экономист.
Среди других способов свести бухгалтерский баланс – правительственные займы и привлечение иностранных инвестиций.
Первое экономисты считают крайне нежелательным: по итогам 2023 года часть недоимки бюджета была обусловлена именно госдолгом – расходы на его облуживание составили 1,3 трлн тенге и выросли на 41% за год. Итого на обслуживание долга правительство потратило 16% от бюджета. Занимать что-то в таких условиях крайне рискованно.
О важности инвестиций в экономику говорится не первый год, однако значимых результатов эти разговоры не дают.
Как предполагает Жанат Нургалиев, такая ситуация будет до тех пор, пока Казахстан не проест до конца Нацфонд.
«У правительства нет никаких стимулов по улучшению экономической ситуации в стране. Потому что все они прекрасно знают – любой дефицит можно покрыть за счет Нацфонда. Сейчас взяли акции «Казатомпрома», потом, думаю, еще что-нибудь придумают», - говорит он.
Впрочем, есть еще один небанальный способ свода доходов и расходов бюджета – девальвация тенге. Логика тут простая: основные налогоплательщики страны получают доходы в долларах, а бюджет верстается в тенге. И, чисто теоретически, если, к примеру обвалить национальную валюту в два раза, при тех же прибылях в долларах, страна будет иметь двукратный рост доходов в тенге.
Однако экономисты считают, что на такое ни один адекватный министр не пойдет.
«Уронить курс тенге – мера, которая выглядит простой только на первый взгляд. В моменте она позволит повысить доходность бюджета, но, кстати, не очень сильно, потому что все же бюджет у нас формируется во многом в национальной валюте. А вот Нацфонд такая мера, конечно, наполнит. Но какой ценой? У нас резко вырастет инфляция, реальные доходы казахстанцев сократятся, то есть получается, что бюджет наполнят за счет всех нас. А это, согласитесь, несправедливо», - говорит Аскар Кысыков.
Читайте также: Обрекаем наших детей на нищету: что не так с казахстанским Нацфондом?
Жанат Нургалиев считает, что в этом году тенге точно не дадут перешагнуть психологический рубеж в 500 единиц за доллар, однако он отмечает: риторика о том, что стране не нужен сильный курс национальной валюты, звучит неспроста. И в следующем году тенге будет падать по отношению к «зеленому». По его прогнозам, в следующем году нам стоит готовиться к среднему курсу 550 тенге за доллар.
