Мы провели целый день с бригадой неотложки, чтобы показать их жизнь изнутри
В последнее время в Казахстане участились жалобы на работу скорой помощи. Среди частых проблем, с которыми сталкиваются пациенты: задержки, неквалифицированные работники и грубость. Впрочем, и сотрудникам неотложки есть что «предъявить» пациентам: новости об агрессии по отношению к людям в белых халатах регулярно появляются в соцсетях. Редакция «Голоса народа» провела целый день с бригадой скорой помощи, чтобы показать их жизнь изнутри. А еще, сами того не ожидая, мы нашли ответ на главный вопрос, который мучает людей: почему скорая временами едет так долго?
Познакомимся поближе с героями нашего репортажа. Пятая бригада скорой помощи подстанции «Есиль» считается одной из показательных в городе. А все потому, что это врачебно-реанимационная бригада, которая обслуживает самые экстренные и сложные вызовы. В ее состав входит врач с 12-летним опытом Сания Кудайбергенова, фельдшер с 6-летним стажем Рысдаулет Рахымберды и водитель с 14-летним опытом работы Бахытжан Конокбаев.
«У нас рабочий день начинается с раннего утра, в 7:45 мы уже должны быть готовы. Я, как врач, принимаю коммутатор (телефон, на который приходят вызовы и заполняются данные пациентов) и аптечку с психотропными веществами. В это время фельдшер принимает аппаратуру в машине, укладку. Водитель готовит машину к выезду. После этого мы сообщаем о готовности и ждем вызова. Мы работаем до шести вечера. Но иногда приходится задерживаться, потому что во время пересменок могут поступить вызовы первой, второй категории. И мы обязаны их отработать», – рассказывает о графике работы врач.
Категории вызовов делятся на 1 (время прибытия бригады - до 10 минут), 2 (время прибытия бригады до 15 минут), 3 (время прибытия бригады до 30 минут) и 4 (время прибытия бригады до 60 минут). Но реанимационную бригаду на вызовы третьей и четвертой категории стараются не отправлять – экономят человеческий ресурс.
Тем более, что в столице ежедневно фиксируется более сотни сложных случаев.
Один из таких поступает рано утром, как только мы заступаем на смену: подозрение на инфаркт у женщины.
По словам сотрудников скорой, у них есть четкие инструкции, когда и каких пациентов надо везти с теми или иными болезнями. Сердечников, к примеру, по вторникам и четвергам везут в больницу медицинского центра управления делами президента.
Поездка в карете скорой помощи удовольствие достаточно сомнительное. Временами трясет так, что мало не покажется. А от перманентного воя сирены голова начинает болеть через 10 минут. Сам водитель говорит, что уже давно привык к таким условиям, единственное, что его огорчает – несознательные водители, которые не уступают дорогу карете скорой помощи.
«Никогда же не знаешь, когда сам окажешься в такой ситуации. Это же жизнь. Наша задача довести пациента до больницы и сделать это быстро. Поэтому иногда приходится выезжать и на красный, но главное быть всегда внимательным», – говорит шофер.
В дороге женщина 50-лет держала фельдшера за руку и плакала со словами «я не хочу инфаркт».
У непривыкшего к таким сценам, журналиста, сразу же навернулись слезы. Мы доехали до места назначения и женщину с подозрением на инфаркт, на носилках увезли в глубь медцентра. Наша бригада вышла из приемного покоя минут через 10, и тут же пришлось ехать на новый вызов.
«Что мне нравится? Когда ты действительно помог человеку, не просто так приехал, а спас жизнь человека. Это, наверное, самое лучшее в нашей работе. Благородное дело мы делаем, я так думаю. Вот этот благодарный взгляд пациента, хотя он не говорит ничего, просто смотрит на тебя. Вот это держит меня на скорой все эти 12 лет, я думаю», – рассуждает о своей профессии Кудайбергенова.
Других «зацепок» и впрямь немного. Зарплата медика скорой помощи составляет 350 000 тенге. При этом, устраиваясь на работу, каждый сотрудник подписывает договор, в котором черным по белому написано, что работа не предусматривает перерыва на сон, еду и даже поход в туалет.
Впрочем, медики подчеркивают – в перерывах между вызовами они все же могут что-то перекусить и воспользоваться уборной в больнице, куда возят пациентов.
«В системе скорой помощи я бы изменила, чтобы нам разрешили хотя бы вовремя покушать. Ну, про сон, конечно, мы ничего не говорим. А еще хотелось бы, увеличить количество бригад. Если увеличится количество бригад, соответственно, и нагрузка станет меньше на одного человека», – почему-то с аккуратностью говорит врач.
С бригадой скорой помощи мы катались по городу до глубокой ночи. В какой-то момент и журналист, и оператор начали зевать – а мы ведь, в отличие от медиков, и не ходили на большинство вызовов.
Бригады же скорой работают целый день от вызова до вызова. Выезжают с утра и до вечера могут не заезжать на станцию.
Как признался нам фельдшер Рысдаулет, им тоже временами хочется спать. Особенно ночью.
«Когда уже глаза не можешь открыть, по щекам себя побьешь, водой холодной умоешься и нормально. Иногда хочется уйти с работы. Но мне это нравится, я привык», – говорит фельдшер Рысдаулет.
Один из вызовов этого дня дался очень непросто как нам, журналистам, так и медикам. Пациент – ребенок 8 месяцев, задыхается.
Как выяснилось по приезду, малыш имеет множество врожденных пороков. Понадобился кислородный баллон и срочная госпитализация в больницу. Маленького пациента с мамой грузят в желтый микроавтобус и с мигалками выезжают на встречную полосу, чтобы недавно начавшаяся жизнь не прервалась. Ребенок доставлен и сразу передан в реанимационный блок. Малыш остался в стенах детской больницы бороться за жизнь. А медики молча едут обратно на базу.
«Когда детей обслуживаю, у меня стресс. Я в напряженном состоянии, пока не доведу этот вызов до идеала, я не успокоюсь. И потом еще могу несколько дней вот так отходить», – делится впечатлениями о вызове врач Сания.
Еще один вызов, который врезался в память за тот день поступил из красивого жилого комплекса с высокими заборами. Уровень его элитности такой, что просто так внутрь не пускают даже скорую. Поэтому медикам пришлось под проливным дождем дозваниваться до тех, кому понадобилась помощь и просить впустить их в закрытый двор.
Впрочем, как показывают сводки новостей, такие эксцессы – это не более чем мелкие неприятности.
Совсем недавно в Астане мужчина угрожал ножом фельдшеру скорой помощи. А незадолго до этого в Алматы медработников заперли в комнате и не хотели выпускать. К сожалению, такие случаи не редкость.
«Физически мы никак не защищены. Максимально стараемся заходить на вызов и смотреть по сторонам. И когда видим, что на вызове что-то криминальное, мы не снимаем обувь вообще. Даже бывает бахилы не одеваем, потому что надо наклоняться.
- А на вас нападали когда-нибудь?
- Было, конечно, таких случаев очень много. Мы максимально стараемся не конфликтовать, не вступать в словесные перепалки», – говорит медик.
На случай нападения в скорой существует «белый» код, который означает, что на бригаду напали. Они сообщают этот пароль главной станции и к месту вызова подтягивается полиция.
Дорожные вопросы тоже могут приводить к конфликтам. К примеру, в прошлом году житель Караганды избил водителя скорой помощи, из-за того, что машина якобы закрывала проезд.
Но не только буйные люди грозят безопасности медиков на дороге. Часто им приходится проезжать светофор на красный свет либо выезжать на встречную полосу.
«Чтобы спасти кого-то, мы рискуем своей жизнью и выезжаем на встречную полосу, тем более, когда пациент в машине нестабильный и видишь, по жизненным показаниям, надо везти быстро. Машины нам не уступают дорогу вообще. Конечно, хотелось бы, чтобы люди на дорогах уступали, потому что мы не просто так включаем мигалки, сирену. Видите, мы сейчас едем на пункт базирования и не включаем проблесковые, потому что просто так их включать нельзя», – отмечает Сания Маратовна.
Как признают медики, львиная часть конфликтов с пациентами случается из-за долгого ожидания скорой помощи.
Но такие задержки, как объясняют они, обусловлены не чьей-то медлительностью, а банальной нехваткой машин и фельдшеров.
В городском оперативно-диспетчерском отделе станции скорой медицинской помощи одновременно сидят 12 человек. За 10 минут один оператор обрабатывает 3-4 звонка.
То есть, за 10 минут на пульт поступает более 30 вызовов, и каждый пациент хочет, чтобы к ним приехали сиюминутно.
«Население с каждым днем увеличивается. А еще иногда люди вызывают скорую просто так. Бывает чисто для консультации, обоснованно-необоснованно, все равно вызывают. Вот из-за таких ситуаций у нас количество вызовов очень увеличилось. И бригады, практически не успевают все эти вызовы обслуживать. Конечно, хочется всем помочь, и все вызовы принимаются, как положено, и делятся по категории срочностей. Первым делом мы обслуживаем первую, вторую категорию срочности, а третьи и четвертые немножко откладываются», – говорит член бригады скорой помощи.
Вот только действительно ли только рядовые астанчане, вызывающие неотложку по каждому чиху, виноваты в том, что работники скорой помощи едут так долго?
Во время съемок мы нередко пересекались с другими бригадами. И, пока «наши» медики оформляли своих пациентов, мы без камер общались с их коллегами.
Во время одной из таких встреч нас спросили – а покажем ли мы всю правду о жизни скорой. Тогда мы начали интересоваться, а в чем же эта правда? Медики, ухмыляясь, говорили лишь: «а сами не видите?»
За две смены с бригадой мы увидели, что медики любят свою работу, но условия, в которых приходится это делать, оставляют желать лучшего.
Их быт ограничивается небольшой комнатой, с огромным пятном на стене, где медики могут перекусить до или после смены. А отдохнуть между вызовами им негде, разве что в холле станции, где временами проходят совещания.
Но больше всего на центральной городской подстанции нас поразил внутренний двор.
Здесь, за высоким забором мы нашли настоящее кладбище из желтеньких авто. И все они либо сломаны окончательно, либо ждут очереди на ремонт. Такая ситуация сложилась из-за того, что машины работают без остановки, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Не выдерживая такого темпа, авто ломаются, расстраивая и медиков, и горожан. Если раньше в смену выходило по 20 бригад, то сейчас по 8-9.
Иногда медикам приходится ехать на вызов на такси. Помимо этого, множество фельдшеров осталось без работы. Опять же, из-за нехватки машин.
Сейчас городская станция скорой помощи запросила у государства почти 250 миллионов на ремонт и техническое обслуживание автомобилей. Но если не пересмотреть подход к использованию машин, то и эти деньги будут потрачены зря.
