Golos-naroda.kz

Горизонты сотрудничества Казахстана и Катара становятся все шире буквально от недели к неделе. Не успели казахстанцы переварить новости о том, что катарские инвесторы выкупят давно искавших покупателя «Алтел» и Bereke Bank, как нам сообщают о почти подписанных договорах на строительство газохимического завода и веток газопровода. Но насколько для Казахстана безопасны катарские инвестиции? Не попадем ли мы потом в зависимость к арабским шейхам? «Голос народа» задал этот вопрос экспертам.

Напомним: по самым скромным подсчетам, объем заключенных с катарскими компаниями соглашений, уже перевалил за 17 млрд. долларов, а по данным арабских источников, и вовсе приближаются к 25 млрд. долларов. Это, в том числе: покупка  Bereke Bank, который когда-то был казахстанской «дочкой» попавшего под санкции российского «Сбербанка», а также покупка мобильного оператора «Алтел». Также подписаны меморандумы о сотрудничестве в агропромышенной сфере на 0,5 млрд.долларов, и в энергетике более чем на 16 млрд.долларов.

Финансовый аналитик Расул Рысмамбетов в целом достаточно скептически относится к прямым иностранным инвестициям, но не в случае партнерства с Катаром.

«В целом, надо признать, что казахстанский инвестор поражен в правах по сравнению с иностранным. Если ты иностранный инвестор, то к тебе прислушиваются власти, тебя, может, и обманут, но в последнюю очередь. Когда-то это было оправдано: богатых людей в 90-е в Казахстане было достаточно мало. Сейчас же в каждом регионе есть по 10 – 20 крупных бизнесменов, которые потянут знаковый проект в пределах 15 – 20 млн.долларов. Но в случае таких крупных проектов как Bereke Bank привлечение катарских инвесторов – правильный шаг. В Казахстане есть несколько структур, которые могли бы потянуть покупку такого актива, но в таком случае мы получили бы гигантскую монополию в банковском секторе», - объясняет он свою позицию.

Кроме того, как подчеркивает эксперт, надо брать в расчет еще и паттерны поведения иностранного инвестора.

«Хорошо, когда партнер богатый. Он не экономит на мелочах, старается все сделать качественно сразу. И хорошо, что он далеко, потому что у него не будет никакого соблазна привести сюда своих граждан на работу. Наоборот, Катару гораздо выгоднее, чтобы именно местные кадры работали на предприятиях. В отличие от, к примеру, Китая. Мы видим на примере уже состоявшихся проектов, проинвестированных Китаем в Казахстане, что значительную долю подрядов освоили китайские подрядчики, которые открывали здесь свои ТОО-шки и таким образом обходили закон «О местном содержании» - говорит Рысмамбетов.

Катарский инвестиционный фонд в последние годы активно вкладывается в масштабные проекты по всему миру, в том числе – в западных странах. К примеру, катарские инвесторы владеют частью акций немецкого автоконцерна Volkswagen, модных брендов Valentino Fashion Group и Tiffany, лондонского аэропорта и британских авиалиний, частью крупных офисных зданий в США и многого другого. Как подчеркивает финансовый аналитик Расул Рысмамбетов, во все свои активы катарцы стремятся найти топ-менеджмент, у которого есть сопоставимый опыт работы в сопоставимых государствах и активно нанимают местный персонал.

«Я думаю, что после сделки по «Береке банку», инвесторы из Катара привлекут региональных и страновых консультантов и будут решать: выгоднее развивать банк исключительно в Казахстане или выводить его на региональный уровень? Не исключаю того, что на базе этого банка будет сделан огромный банковский хаб с головным офисом в Казахстане», - прогнозирует он.

Говоря о рисках катарских инвестиций для Казахстана, Расул Рысмамбетов в качестве ключевого отмечает экологию. Часть проектов планируется реализовать в нефтехимии, и есть вероятность того, что иностранный инвестор попытается пролоббировать нужные ему нормы экологического законодательства.

Впрочем, этот риск в Казахстане существует и с действующими инвесторами.

Читайте также: Экс-сотрудник Минэкологии рассказал, как Rixos получил разрешение на сброс отходов в Караколь

Экономист, директор центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев также очень позитивно воспринял новости о расширении партнерства Казахстана и Катара.

«Я в принципе крайне позитивно отношусь к инвестициям в Казахстан. Особенно из богатых нефтяных арабских стран. Катар – это очень богатая страна, ее ВВП на душу населения – свыше 104 тысяч долларов, это четвертый в мире показатель. Катар обладает гигантскими инвестиционными ресурсами. И, конечно, они заинтересованы в диверсификации своих вложений», - говорит он.

Но не останемся ли мы в итоге в неоплатном долгу перед арабскими шейхами? Как объясняет Рахим Ошакбаев, Катар нам не в долг деньги дает, он выступает нашим полноправным партнером в заявленных проектах. Стало быть, и риски он с нами делит согласно договорам.

Наоборот – привлечение инвестиций из Катара можно считать благом для казахстанской экономики.

«Важно отметить, что катарские инвесторы заходят в банковскую сферу, телеком и нефтехимию. При этом они не будут занимать доминирующего положения в этих сферах», - говорит Рахим Ошакбаев.

Есть у катарцев еще один несомненный плюс:

«Для Казахстана, если сравнивать инвестиции из Катара с инвестициями из других стран, к примеру – из Китая и России или США, у катарских инвестиций есть очень большой плюс – они деполитизированы. Катар не является глобальной державой, у него нет геополитических интересов в Центральной Азии. Его интересуют только инвестиции: их доходность и прибыльность», - подчеркивает Рахим Ошакбаев.

В общем, с какой стороны не посмотришь – нам от сотрудничества с Катаром – одни плюсы. Но возникает вполне логичный вопрос: а мы им зачем? Почему катарские шейхи выбрали именно Казахстан для вложения «лишних» нефтедолларов?

« Катар оказался в непростом положении – война в Украине и напряженность с арабскими соседями заставляет Доху искать новых союзников и логистические выходы в Евразию. Вероятно, Катар рассматривает Казахстан в качестве логистического хаба и выхода на рынки Китая, и даже России», - предполагает востоковед Жанат Момынкулов.

Помимо прочего политолог напоминает о том, что Катар тесно сотрудничает с Турцией. И, возможно, Доха будет делать фокус на Центральную Азию, аналогично стратегическому союзничеству с Турцией. 

«Катар хочет взаимодействовать с крупными силами в Евразии, усилить через Центральную Азию свое стратегическое положение, иметь влияние на  направления логистики и геополитики. Крупные восточные страны тоже могут реализовать свои проекты и регулировать свои конфликты посредством Катара.  Среди стран Центральной Азии выбор пал на Казахстан, который представляет собой диверсифицированную платформу, созревшую для инвестиций, и даже союзничества. Астана и Доха нашли друг-друга в нужное время», - уверен Жанат Момынкулов.

Говоря же о рисках сотрудничества Катара и Казахстана, политолог напоминает об одном очень важном факте: Катар – геополитический союзник США и Великобритании вне НАТО. Кроме того,  Катар имеет контакты с Саудовской Аравией, Китаем, Ираном, Израилем, Хамасом и Талибаном. То есть, Доха влиятельный актор, вложивший богатые ресурсы в большую геополитику.

При этом с некоторыми странами Персидского залива, к примеру – с Бахрейном, теми же ОАЭ и некоторыми другими у Катара достаточно сложные отношения: монархию обвиняют в поддержке терроризма.

Однако, как уверен политолог, казахстанцам от партнерства, как не крути, выгод гораздо больше.

«Инвестиции такого государства дают Казахстану возможность на время решить проблемы внутреннего роста. Нам нужны деньги для улучшения социального положения населения. Это возможность трудоустройства казахстанских рабочих в Катаре. Это открывает перспективы для экономической диверсификации Казахстана, который стремится утвердиться в качестве связующего звена в Евразии», - резюмирует Момынкулов.