Факты подтверждены прокуратурой, но сотрудники оправдывают коллег
В Акмолинской области санитар интерната для детей с инвалидностью бил ребенка с тяжелым диагнозом. Факт нанесения телесных повреждений в Центре специальных социальных услуг осенью прошлого года установила прокуратура. Возможно, общественность об этой истории и не узнала, если бы не обращение в редакцию «Голоса народа» мамы одной из местных воспитанниц. Алена Федотова рассказала, что ранее ее дочь и еще несколько детей также подвергались грубому обращению со стороны персонала.
В сентябре прошлого года Алене позвонили из центра, где живет ее дочь, и попросили прийти.
«Полицейские просматривали камеры видеонаблюдения и увидели факты жестокого обращения с несколькими детьми. На самом деле это было летом, в июне, но стало известно только осенью. Мне лично показали четыре видео, где санитар-палатная швыряла и щипала мою дочь. Не справилась со своими эмоциями, так сказать. Но Доминика никого не трогала, ничего особенного не вытворяла – чтобы сказать, что спровоцировала. Почему такое обращение, мне непонятно», – с возмущением говорит женщина.
Смотреть эти видео матери было, понятное дело, тяжело. Но как сама сотрудница объясняет свои действия?
«Никак. Она просто сидела, опустив голову, и ничего не говорила. Извинилась - сквозь зубы – только когда замдиректора сказала ей на казахском, мол, извинись», – отметила Федотова.
Далее в обстоятельствах дела разбирались правоохранительные органы и прокуратура, Алена была на связи с ювенальной полицией, но от судмедэкспертизы для дочери отказалась: ребенок особенный, и любое непривычное действие может плохо сказаться на ее психоэмоциональном состоянии.
В общей сложности на видео обнаружили грубое обращение, по словам Федотовой, с шестью-семью детьми. При этом их обидчики поначалу продолжили работать в центре. Уволили их только после требований и официальных запросов Алены Федотовой, но не как требовала женщина по статье, а «по собственному желанию»
Как уверяет директор центра медико-социальных услуг г. Кокшетау Серик Альмесеков, он не увидел на изъятых полицией видео грубого, и тем более жестокого обращения. Прокуратура, по его словам, тоже.
Так или иначе, после шумихи трое, как уточнил Альмесеков, санитар-палатных уволились, все – молодежь. На вопрос, почему это произошло по собственному желанию, Серик Набиевич ответил, что, учитывая выводы прокуратуры, увольнение по статье было бы нарушением закона.
«Ну, если вы считаете грубым отношением подойти и вытереть рот… Я их не защищаю, потому что я их в принципе не знал. Здесь просто психологический стресс молодые люди поймали сразу. Почему – потому, что коллектив узнал, что они такие грубые, я начал постоянно вечерами-ночами приходить проверять. Поэтому они решили, что им тяжело, и сами уволились», – пояснил Альмесеков.
При этом, как уверяет Алена Федотова, ей сотрудники МСУ говорили, что не могут уволить уличенную в грубом отношении к детям санитар-палатную, так как она учится в университете.
«Я уверена, если бы не шум, который я устроила, все осталось бы, как есть. Мне сам директор сказал, мол, а ведь ничего особенного не было. Начал объяснять, что есть такое жестокое обращение, есть сякое… при такой позиции руководства, когда не пресекают и не наказывают, нет гарантии, что это не повторится», – говорит женщина.
По сути, ведь так и случилось. В ходе проверки в центре специальных социальных услуг областная прокуратура выявила еще один факт нанесения санитаром воспитаннику телесных повреждений.
«Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, у ребенка установлены кровоподтеки в щечной области. Они образовались в результате нанесенного санитаром удара рукой, что создало опасность для жизни, а также повлекло кратковременное расстройство здоровья несовершеннолетнего», – уточнили в надзорном органе.
Санитар-палатного уволили, в последующем суд привлек его к административному аресту на 15 суток.
Альмесеков же утверждает, что именно он выявил этот факт и сообщил полиции.
«На тот момент я проработал здесь примерно полтора года. Санитар-палатный, тоже молодой парень, схватил воспитанника, ему лет 12-13, потащил в туалет. И все - больше ничего. Потом у него появился синяк. Я вызвал его – молчит. Написал в ювенальную полицию. Но такого, чтобы он кого-то бил… Как я мог держать, я больше не мог доверять ему детей», – поделился директор.
Или прокуратура и глава медико-социального учреждения имеют в виду разные истории?
Оправдания сотрудникам, позволяющим себе обидеть детей с инвалидностью, нет и быть не может. Вместе с тем, по мнению Альмесекова, нельзя скидывать со счетов проблему эмоционального выгорания в подобных учреждениях. Ведь санитар-палатные – это, по сути, нянечки. И именно на них лежит самая тяжелая нагрузка – кормить, купать, поднимать, подмывать тяжелобольных детей. О психологической и вовсе говорить не приходится. Поэтому если за подработкой, быстрыми деньгами, без эмпатии и готовности к самопожертвованию, то точно не сюда. Лучше таскать ящики или наращивать ресницы. К слову, зарабатывают здесь санитары в среднем 150 тысяч, с дежурствами выходит больше.
А какие требования к педагогам, воспитателям и санитарам выдвигает здешнее руководство?
«Он должен любить этих детей. Так, чтобы жить отдать за них, понимаете?» - объяснил Альмесеков.
Звучит красиво.
Однако, после всей этой истории, утверждает Алена, сошел на «нет» контакт с персоналом.
«Прежде я всегда была на связи с воспитателями, дефектологом, психологом, социальными работниками и даже с заместителем директора и прежним директором. Сотрудники отправляли мне фотографии - вот Доминика поела, вот в бассейне, вот гуляет, вот на массаже. Если не скидывают, я могла позвонить, потому что директор как опекун был на моей стороне. Сам центр был настроен всячески поддерживать связь между родителями и детьми, чтобы эта нить не порвалась. На разные мероприятия в центре приглашали, я приходила. Сейчас все иначе», – посетовала мать.
Новая метла метет по-новому. Новое руководство, убеждена Алена, предпочитает, чтобы родители в жизни центра присутствовали минимально. Меньше знали, меньше вмешивались, строго соблюдали распорядок. Воспитателям и педагогам непросто с тяжелыми детьми, делать фото и вести переписки с родителями некогда. Но раньше администрация это поощряла, а сейчас – нет. Потому и пропал контакт, убеждена собеседница. По сути, так и есть. Серик Альмесеков подчеркнул, что сотрудники обязаны сосредоточиться на работе с особятами. Тут важен глаз да глаз, не до съемок.
И если родительницу возмущает непривычная закрытость МСУ, где растет ее дочь-аутист, то сам он, как раз-таки желает сделать его максимально открытым.
«Я в 2013 году потерял сына, у него был ДЦП. У внука аутизм. Я знаю это дело, только поэтому пришел сюда. Я – врач высшей категории, педиатр-реабилитолог. Вы знаете, они хорошо зарабатывают, по сравнению с этой должностью. Пришел, чтобы сделать добро, оставить хороший след. Я хочу улучшить качество социальных услуг, сделать систему воспитания здесь прозрачной для родителей. Чтобы они не переживали», – поделился собеседник.
Так, например, Альмесеков заверил, что каждый четверг с 16 до 20 часов они могут приехать в центр и посмотреть записи с камер видеонаблюдения, в том числе задним числом. Еще планируют подключить для родителей доступ к мобильному приложению, где они в режиме онлайн могут наблюдать за своими детьми.
«Само мобильное приложение готово, писать его специально не надо. Скачивают и пользуются. Оно синхронизируется с камерами видеонаблюдения, которые выведены на ЦОУ департамента полиции. Сейчас мы закинули письмо в прокуратуру, не нарушаются ли права воспитанников: может родители не согласны, чтобы их детей смотрели. Если ответят, что законно, и родители в группах дадут добро, то мы сразу включим их», – заверил собеседник.
С января в учреждении ограничили посещения – чтобы снизить риск заражения детей гриппом или корью. Мера временная, заверили нас.
После обращения мамы воспитанницы центра в редакцию «Голос народа», руководитель управления координации занятости и социальных программ Акмолинской области Шолпан Рахматуллина лично встретилась с Аленой Федотовой. Ее включили в родительский комитет, даже обсуждается вопрос, чтобы принять активную мамочку на работу в центр – так она будет рядом с дочерью и приносить пользу делу. Создали чат родителей с медиками. Также в ведомстве сообщили, что настроены регулярно проводить анонимные опросы среди родителей, чтобы выявлять проблемы и по возможности решать их.
Но уже сейчас, навскидку, и родители, и руководство МСУ набросало список. С детьми работают педиатры, дефектологи, логопеды, психиатр, невропатолог. Но не могут найти дефектолога – в первую очередь, из-за маленькой зарплаты – в среднем 200 тысяч. В системе здравоохранения им платят в два, а то и в три раза больше. Особенным ребятишкам нужен стоматолог: приходится договариваться в платных клиниках.
У каждого ребенка есть индивидуальная программа реабилитации, назначаются лекарства. Ни для кого не секрет, что сегодняшняя система госзакупок такова, что предельные закупочные цены не превысишь, приходится покупать дешевые аналоги, которые малоэффективны, у них много побочек.
В центре применяются арт-, анимало-, глинотерапия, есть кабинет Монтессори, бытового обслуживания и сенсорная комната, бассейн. Но не применяются такие современные технологии, как, к примеру, АВА-терапия, хотя все специалисты вроде как имеют сертификаты.
В здании центра тепло и уютно. И все же оно приспособленное, тесное, старенькое. Крыша течет, канализация забивается, систему отопления, электропроводку нужно менять. При этом есть готовая проектно-сметная документация – если маслихат одобрит, предстоит долгожданный ремонт.
На лестнице нет подъемника – ребят приходится поднимать вручную. МСУ нужна специализированная машина по типу инватакси. Есть микроавтобус, но он не оборудован ни носилками, ни подъемником для коляски. Если везти особенных детей, к примеру, на обследование в столицу, то таксисты вряд ли предпочтут их «обычным» пассажирам. А эти сиденья – не вариант. Отметим, порядка 20 воспитанников – лежачие больные. Дети могут быть агрессивными, травмировать себя, друг друга, окружающих.
«Одна наша девочка разломала шкаф. Нужно, чтобы кто-то ее постоянно держал. Другой мальчик на бегу так ударил сотрудницу на ресепшне, что она ушибла позвоночник. Не захотела работать у нас больше, уволилась», – привел примеры директор.
Возвращаясь к спецтранспорту: он нужен, но на этот год здесь подали заявку на приобретение переносного устройства. Невольно вспомнились лоты различных осорганов на покупку дорогих иномарок, айфонов и прочих «атрибутов эффективной работы». Вот здесь как раз-таки тот случай, когда точно не стоит скромничать и экономить.
Всего в центре соцспецуслуг насчитывается 70 воспитанников, 20 из них – в дневном стационаре и 50 – в круглосуточных группах. Им от 3 до 18 лет. У всех особенности в развитии – наследственные болезни, тяжелые пороки, причем они часто сопровождаются соматическими заболеваниями. Самый тяжелый – 12-летний Алеша, у него водянка – гидроцефалия мозга. Другой мальчик родился слепым, из-за этого организм не развился…
Примерно половина из общего числа ребят - отказники. Но у другой половины есть родители. И они тоже ведут себя по-разному. Кто-то, как Алена, активно участвует в жизни ребенка и по факту даже учит персонал работать. В другом случае у девочки умерла мама, и ее тетя навещает – подарки и искренняя, не напоказ любовь. Кто-то только делает вид, что беспокоится и даже время от времени высказывает претензии, но сам, по сути, давно самоустранился. Есть и такие, кто забыл своего ребенка. Забыл или просто закрылся от страшного горя…
«Умер мальчик, 9 лет, – приводит напоследок пример собеседник. – Я позвонил маме, попросил прийти землю кинуть. Провести в последний путь. Больше ничего от нее не требовалось. Не пришла. И никто не пришел…»
