В Казахстане остаются опасения, что майнеры вновь создадут дефицит электричества в новом отопительном сезоне. О том насколько они обоснованы и о проблемах в электроэнергетике golos-naroda.kz переговорил с энергетиком Жанибеком Байдулла.

- Жанибек, в прошлом году приводились данные, что доля Казахстана в мировом майнинге занимала 18%. Сейчас данные Блумберг говорят о том, что она снизилась до 13%. Даже в Китае якобы майнинг увеличился, несмотря на запрет. Это достоверно или нет?

- Данные Блумберга о том, что доля сократилась, – для меня новость. Но, даже если анализировать те данные, что вы сейчас приводите, то я бы так сильно не стал привязываться к этой цифре. Потому что сам по себе процесс майнинга из года в год становится сложнее. Коды становятся все более сложными, соответственно, выработка одного биткоина становится все более энергоемкой. 13% сегодня могут представлять гораздо большие мощности, чем 18% в прошлом году.

Таким образом привязывать потребление электроэнергии в Казахстане по сравнению с остальным миром, думаю, неправильно. Если говорить про электроэнергетику и потребление – у нас оно сильно не изменилось. Как шло потребление на уровне почти гигаватта, согласно официальным данным, которые в последнее время не подтверждались, так и осталось. Но мы прекрасно понимаем, что реальная цифра гораздо выше. Я лично думаю, что речь идет о 1,5-1,7 ГВт.

- У нас мощностей в стране 18,5 ГВт?

- В Казахстане почти 24 ГВт установленных мощностей, из которых приблизительно 18-19 ГВт располагаемой мощности. Располагаемая мощность означает, по сути, технически действительную мощность, которую мы можем использовать. Лучше, конечно, оперировать цифрой в 18-19 ГВт.

Почему я считаю, что 1,5 ГВт идет на майнинг? Одно дело, что есть официальные данные, заявленные майнеры – сколько они платят налогов и так далее. Второе дело, что мы прекрасно понимаем, что есть майнеры, которые действуют даже не в «серую» и не «белую», а в «черную». Они вообще никак не представлены, но тем не менее потребление идет. Этих майнеров тоже много, они не в таких больших масштабах, тем не менее их роль тоже есть.

Я лично знаю людей (имена называть не могу), которые так или иначе говорили, что занимаются майнингом, и об этом мне заявляли, такие люди есть, и их очень много по стране. Они главным образом находятся в Павлодарской, Карагандинской областях, потому что там электроэнергия самая дешевая.

Я отношусь к майнингу позитивно и считаю его полезным несмотря на то, что я энергетик и понимаю: энергодефицит в стране возникает на сегодняшний день, в большей степени, из-за майнинга. Почему? Во-первых, оперируя фактами, с января по май месяц майнинговые компании заплатили налог в размере 652 млн тенге. Их заплатили майнеры, которые об этом заявили и действительно решили работать по белому. Они сказали: столько майним и столько платим. Это только маленькая часть того, что мы должны были получить от предполагаемой суммы. Во-вторых, это период в полгода. В-третьих, что такое 652 млн тенге. В сравнении с государственным бюджетом – это, конечно, ничто. Но если говорить в рамках даже наших приземленных обязательств и в целом наших планов, мы знаем, что 1 МВт установленной мощности строительства ВИЭ обходится примерно в один млн долларов. Если мы хотим ежегодно вводить в эксплуатацию по 50-60 МВт – это капиталоемкость в 50-60 млн долларов, то доведя всю эту майнинговую систему до ума, можно было бы рассчитывать на то, что майнинг внесет большую лепту, чтобы покрыть этот разрыв в бюджете для формирования чистой энергии для устойчивого развития, хотя, конечно, не покроет все.

Когда мы говорим про майнинг и энергодефицит, люди забывают тот факт, что именно благодаря майнингу на мощностях, скажем, в 1 ГВт – это тысяча МВт, умноженных на 8 760 часов в году, умноженных на средний тариф от 6 до 15 тенге, если возьмем дешево – получается огромная сумма денег, которая идет напрямую на ТЭЦ. Кроме того, участвуют и РЭКи. Я знаю китайцев, которые приехали и работают – они платят РЭК и ТЭЦ, и даже платят KEGOC. Вся эта отрасль получает огромное количество денег, которых, к слову, очень сильно, не хватало в 2016-2017 годах. Тогда, я помню, очень часто ТЭЦ, то есть энергопроизводящие организации (ЭПО) обращались в правительство, говоря, что у них дефицит денег из-за невозможности сбыта их электроэнергии. Они просили деньги на модернизацию, потому что у них сбыт очень слабый, им не платили. Тут, пожалуйста, появляется дополнительная нагрузка, идет очень хорошая капитализация, и также есть такие примеры, когда практически 100% изношенные ТЭЦ, которые уже работают практически каждый день в аварийном режиме – их стоимость поднимается в несколько крат.

Знаю ТЭЦ, она находится в Карагандинской области. Это небольшая ТЭЦ, которая в разы подросла только потому, что это источник дешевой генерации, они как-то с горем пополам, конечно, ТЭЦ обслуживают, и она работает в паре с майнингом. То есть для генерации в целом, майнинг приносит хорошие деньги. Другое дело, как ими распоряжаться, потому что есть фактор загруженности этого актива, скажем, ТЭЦ, и это хорошо.

- Износ тоже увеличивается.

- Согласен, увеличивается, но не в пропорциональной мере. Опять же, если все нормативы соблюдаются, отсутствуют перегрузки, то износ практически одинаковый. То есть в целом майнинг для энергетики хорошо. Что касается экологии – люди об этом говорят. Начнем с того, что это вообще стало возможным в Казахстане только потому, что у нас самые слабые требования по экологии были до нового Экологического кодекса, который недавно утвердили. Именно благодаря тому, что у нас дешевые источники энергии в виде угля вообще стало возможным иметь в Казахстане такую промышленность, которая получает самый дешевый тариф, поэтому пошел майнинг.

Говорить о том, что сейчас строить возобновляемые источники энергии (ВИЭ), а потом как-то подключать к майнингу и его озеленять – это бесполезно.

- Майнеры готовы.

- Они готовы, при каком условии? Если ВИЭ будет стоить в Казахстане как в европейских странах, ведь «зеленая» электроэнергия очень дорогая по сравнению с угольной генерацией по себестоимости, тогда какой смысл находится в Казахстане?

- Электроэнергию ВИЭ удешевили аукционы, на 25 лет контракты заключаются.

- Самая большая скрытая стоимость обслуживания ВИЭ находится не в самом тарифе, это надо понять. Она не в 10-15 тенге, по которым выиграла аукцион солнечная электростанция. Большая часть цены находится именно в стабилизации сети. Просто на ветроэлектростанции или солнечной электростанции майнинг работать не может, потому что майнинг - это базовая нагрузка. Базовая нагрузка – это когда она в любое время суток потребляет одинаковое количество электроэнергии, будь это день, вечер, ночь, неважно.

Солнечная электростанция генерирует днем, ночью ее надо компенсировать. Чтобы компенсировать вы не можете просто каким-то накопителем воспользоваться, который будет в несколько раз дороже. Соответственно, вся экономика уже лежит у оператора энергосистемы KEGOC. Почему правительство не может взять и сказать: хорошо, майнеры, вы хотите «зеленую» энергию, возьмите, постройте ГВт за свои деньги солнечной или ветровой электростанции и делайте? Тогда возникнет вопрос, как оператор будет отдуваться за весь этот ГВт для балансирования этого всего. Я прекрасно понимаю их опасения, что днем будет огромное количество электроэнергии поступать, которое опять же нужно будет грамотно распределять – это очень сложный технологический процесс.

Другое дело ночью это восполнять, опять же с угольной генерацией, которая у нас базовая, активная на свыше 70% энергосистемы. Она вообще не маневренна, никоим образом. Для того, чтобы снизить подачу электроэнергию на выходе, нужно дождаться, как минимум, 24 часа, пока котел остынет, пар пойдет меньше, турбина снизит обороты и так далее. Этот оборот занимает почти сутки.

В вечернее время идет в пять раз больше потребления, ночью идет такой спад, что нужно куда-то девать электроэнергию лишнюю, а вечером нужно ее откуда-то брать. Когда мы говорим про перетоки с Россией – это главным образом перетоки в пиковые часы. У нас с базовой генерацией дефицит минимальный, она пока нормальная, Казахстан самодостаточен по ней. По маневренным мощностям – мы их сейчас импортируем с России, покрываем их то с центрально-азиатского региона, то с РФ.

- У нас будут газовые мощности запускаться в 2026 году.

- Это очень ожидаемая вещь, которая сильно стабилизирует сеть. Действительно, я считаю, что тарифы за маневренные мощности будут выше, и это нормально, потому что на то они и маневренные. Их не надо сравнивать с любой базовой генерацией. Маневренные мощности довольно большие, на 1,2 ГВт, но несмотря на эти объемы их не стоит сравнивать с той же ТЭЦ, которая будет выдавать 4-5 тенге за кВтч, маневренная генерация будет в разы дороже. Во-первых, это газ, во-вторых, ее функция заключается в том, чтобы отработать только во время пика – утром, вечером, еще какое-то периоды, когда дефицит электроэнергии происходит. Капзатраты заложены в тариф с расчетом, что маневренные мощности будут работать утром и вечером.

- Они будут работать на туркменском газе или российском – еще дороже получится, ведь казахстанского газа не хватает, как нам говорят.

- Если говорить про обеспечение газа и расположение маневренных мощностей в Туркестанской и Кызылординской областях, то скорей всего, это будет казахстанский или туркменский, узбекский газ. Потому что реверса газа со стороны РФ в этот регион нет, через него идет транзит газа из Туркменистана в Китай, там магистральная сеть есть. Есть действующее внутреннее ответвление, которое обеспечивает газом Южный Казахстан и Алматинскую область, доходя максимум до Талдыкоргана.

Опять же, когда говорят, что в Казахстане недостаточно газа – я с этим утверждением частично согласен, потому что для полной замены угля на газ действительно у нас не хватает, но на 1,2 ГВт маневренной генерации достаточно. Ведь по «Сарыарке» собираются еще больше транзит увеличивать, причем речь идет о казахстанском газе. На 2-3 ГВт у нас достаточно газа.

- Что касается «серых» майнинговых ферм, которые отключали или ограничивали зимой. Говорят, что они на самом деле не отключились?

- Сам фактор отключения проконтролировать не было возможности. Я могу оперировать теми данными, которые выгружает Казахстанский оператор рынка электричества и мощности (КОРЭМ). Нагрузка снизилась не сильно, но все же снизилась.

- В сравнении с аналогичным периодом прошлого года?

- Бум майнинга начал происходить с марта прошлого года, начались проблемы с дефицитом. Но уже в феврале были первые звоночки и далее в апреле. Важно сравнивать аналогичные месяцы в годовом выражении, потому что потребление сильно связано со временем года, обычно в отопительный сезон оно выше.

- Может снижение потребления идет из-за металлургических предприятий, которые снижают производство из-за геополитической ситуации.

- Ситуация неоднородная, есть сектора, в которых идет снижение, но есть и отрасли, где наоборот за счет кризиса происходит замещение ниш, попавших под санкции в РФ, даже увеличение производства наблюдается. Некоторые отрасли напротив переживают бум в Казахстане. Согласен, что очень большую роль в энергопотреблении играют именно металлурги, занимая львиную долю. Обычное потребление жителей городов не превышает 20-30%, 70% идет на индустрию. С учетом майнинга доля промышленности, конечно, стала больше.

- В новый отопительный сезон нам ждать энергодефицита из-за майнинга или чего-то другого?

- Я считаю, что имеющийся дефицит, возможно, чуть усугубится ближе к зиме, в ноябре-декабре. С учетом того, что у нас обычно в это время спрос и потребление электроэнергии выше. Напомню, в прошлом году был достигнут рекордный пик по потреблению в конце декабря. Дефицит зимой будет, но сказать, что больше, чем в 2021 году, не могу. Потому что, мы сейчас видим очень волевое решение со стороны государства и президента по поводу вывода «серых» и «черных» майнеров на белую сторону. Намерения есть, и они планомерно идут – этот механизм медленно, но верно работает.

Так же как в энергетике, в майнинге присутствует и политический фактор. Не всегда заявленные вещи сразу реализуются. Но мы сейчас видим, что многие майнеры потихоньку действительно выходят в свет и начинают работать в белую, им так лучше. Те, кто понимают, что им невыгодно это – они уже ушли или приостановили свою деятельность в Казахстане, их тоже много было. Поэтому этой зимой с майнингом и в целом с энергодефицитом таких больших проблем не будет – это мой прогноз.

- Говоря о прогнозе, что якобы в 2035 году понадобится еще 17,5 ГВт мощностей. Откуда эти цифры взялись?

- Касательно роста потребления электроэнергии – он у нас стабильно происходит в районе 2-3% с начала 2000х. Не было года за последние 20 лет, когда потребление электроэнергии сокращалось. В 2019 году год был прирост в 4-5%.

В марте-апреле 2020 года потребление падало на 2-3%, но летом подтянулся майнинг, и год мы закончили на плюс 1-2%. По идее во время пандемии динамика должна была снизиться на 2-3%, как в развитых странах мира. По идее ожидалось, что будет негативная динамика, потому что индустрия реально страдала. Однако, майнинг хорошо исправил цифры. В 2021 году был нереально большой рост за счет майнинга в районе 8%.

Если говорить о будущем, стабильный рост однозначно будет. Согласно прогнозам Международного энергетического агентства (МЭА), доля потребляемой энергии на душу населения будет расти ежегодно на 1-2% среднестатистически во всем мире. С точки зрения демографии, прогнозируется рост численности населения в Казахстане до 2035 года.

- У нас могут построить 2,4 ГВт мощностей АЭС к 2035 году. Даже если на Экибастузских ГРЭС добавят 2 ГВт, откуда возьмутся остальные мощности?

- В моем понимании в ближайшие 5 лет, как минимум, треть генерирующих мощностей должны быть выведены из строя или полностью заменены, перестроены, не просто модернизированы или реконструированы старые ТЭЦ. Потому что, согласно новому Экологическому кодексу, если он действительно в таких масштабах будет требовать и будут наилучшие доступные технологии (НДТ) для станций согласовывать, то трети нашей генерации легче закрыться, чем работать с такими условиями.

- Можно покупать из РФ электричество.

- Это не самое лучшее решение, потому что сейчас это уже вопрос не энергетической безопасности, а нашей независимости. Эти взаимоотношения гораздо более сложные, и они всегда практически невыгодные для Казахстана. Во-первых, электроэнергия в среднем дороже в России, во-вторых, любой импорт всегда рассматривается как выплата денег кому-то, гораздо лучше, когда эти деньги платят в страну.

- Вы не за энергомост с Россией через Казахстан в Кыргызстан?

- Энергомост может быть, это всегда хорошо. Идею некой supergrid я поддерживаю. Это очень интересно, если это экономически обоснованно, и перетоки действительно загружают сети, и мы на этом получаем какую-то выгоду для балансирования. Но это не должен быть просто профицит России – перекрыть его как-то и отправить в Кыргызстан, и там стабилизировать сеть. Почему Казахстану в такой же ситуации не работать с Кыргызстаном? Это же упущенная выгода, что является экономическим показателем.

- Мы экспортировали электричество в Кыргызстан в обмен на воду.

- Насчет воды я не спорю, это решение, и это была одна экономика в советское время. Но если говорить про энергомост, то Казахстану гораздо интереснее развивать эти 17,5 ГВт базовой мощности с вытекающим профицитом, за счет чего мы сможем стабилизировать сети Кыргызстана и Таджикистана. Там такая же проблема – сезонность, таяние обеспечивает стабильные проблемы летом с дефицитом электроэнергии и профицит весной и осенью. Таким образом, стабилизировать их сети за счет своих мощностей и профицита куда более интересно для Казахстана, чем создавать энергомост с РФ.

Если вы делаете энергомост и действительно готовы стабилизировать свою сеть за счет какого-то другого периода времени ГЭС, то это окупится. Сейчас мы с Кыргызстаном работаем не только по воде, идея была, что у нас дешевая базовая нагрузка, а у них дешевая маневренная мощность. Мы создаем базовую нагрузку, полностью ее обеспечиваем Кыргызстану и Таджикистану, а во время пика они включают свои мощности и дают нам маневренные мощности на юг, где дефицит. В таком виде нам гораздо интереснее, чем какой-то энергомост.

- У нас есть три высоковольтных линии «Север-Юг». Нужна ли нам четвертая линия?

- У нас с Экибастузских ГРЭС идут мощные магистральные сети через Балхаш на юг, жизненно важные линии. То же самое российская сеть через Восточно-Казахстанскую область, но там гораздо меньше перетоки – нагрузка и мощности не такие уже, пропускная способность не такая.

Что касается перетоков на юг и необходимости строить четвертую линию – я ее не вижу сейчас, потому что минэнерго постоянно повторяет и делает все шаги для того, чтобы создать генерацию именно в южных регионах. Даже планируемая АЭС рассматривается в южной части Балхаша, что близко к центрально-азиатскому энергоузлу, чтобы не нести эти огромные сети. Во-первых, потому что магистральные сети – это капитал, надо вкладывать деньги и их обслуживать. Во-вторых, это бешеные потери, и вся эта экономика будет ложиться на плечи потребителей. Поэтому строить еще какую-то сеть с севера на юг смысла не вижу.

- Сейчас минэнерго обсуждает программу модернизации ТЭЦ с экологическим уклоном -обновление мощностей в связке с НДТ и переходом на низкоуглеродную экономику. Вы обсуждаете эту программу?

- Эта программа в целом обсуждается. Стратегию низкоуглеродного развития пытались посчитать в германском обществе по международному сотрудничеству (GTZ), еще этим занимался международный центр зеленых технологий (МЦЗТ), очень много дискуссий, но по сей день эта стратегия еще не принята. Что касается модернизации ТЭЦ, то здесь имеется в виду обновление в рамках НДТ, которые уже утвердил МЦЗТ.

- Полагаю, они хотят сначала продвинуть новый закон о теплоэнергетике, потом уже будет единый регулятор энергетики в лице минэнерго, где ТЭЦ могут получать прибыль и тарифы.

- С точки зрения регулятора и проблем с этим, там больше хотят передать минэнерго, чтобы было единое окно, где полностью регулируется тариф. С теплоэнергетикой гораздо легче, потому что все ТЭЦ автоматически субъекты естественных монополий. Если говорить про электроэнергию, то монополистами они не являются.

- Можно делать альтернативные котельные.

- Я предлагал это акимату столицы в 2017 году, и мы получили ответ, что котельные не окупаются. На тот момент это было верно, потому что мы делали расчеты на пропане, а не на природном газе. Мы там не рассматривали уголь, потому что по логистике были проблемы и по экологии не проходило. Они не разрешали, потому что в центре города, где можно было поставить угольную котельную, она бы коптила.

По тепловой части была проблема недогрева левого берега. Правый берег топят, там жара, а гидравлическая модель не рассчитана на это, соответственно, пока тепло дойдет до района аэропорта – там люди уже мерзнут. Мы говорили, что надо дополнительные котельные на газе ставить там. Тогда экономически не прошло, но сейчас это мое личное предложение активно. В связи с газификацией Нур-Султана появляется возможность строить котельные, в которых комбинированно будет вырабатываться тепло и электричество. Это очень сильно меняет правила игры.

- Сколько это будет в тарифе?

- Он будет дороже, чем с ТЭЦ из-за экономики и размеров. Но здесь есть другие преимущества. В любом случае дополнительные котельные нужно будет строить для догрева воды-теплоносителя. Их как раз можно будет строить комбинированными, чтобы они еще дополнительно электричество вырабатывало. С газом будет гораздо ниже тариф, в цифрах сейчас не назову, потому что нужно проводить расчеты. Но это будет уже конкурентная цена.

Здесь вопрос именно себестоимости этой электроэнергии и тепла. С промышленной газификацией города это стало возможно. Еще есть куча других бонусов – децентрализация источников питания. Вы представляете, когда ТЭЦ перестает быть субъектом естественных монополий благодаря развитой сети котельных по городу?

- У вас есть прогнозы по надбавке по ВИЭ – насколько она вырастет к 2025 году?

- Какой-то прогноз я вам сейчас не оглашу, у меня расчетов никаких нет. Однако, пора бы, наверное, пересмотреть схему финансирования сектора ВИЭ. С надбавкой от финансовой перегрузки платежа на традиционную энергетику мы ничего не добьемся. Это очень неустойчиво. Сейчас за возобновляемую энергетику, по сути, платят ТЭЦ. Это те деньги, которые они могли бы куда-то тратить, на другие вещи могли бы расходовать, но они этого не делают. Что неэффективно. Я считаю, что нужно ее в любом случае исключать. В идеале это должно быть независимо, неважно фонд это с государственным участием или другой финансовый инструмент. Мы должны оставить в покое традиционную генерацию.

- Нужно ли отбирать у KEGOC функцию диспетчеризации, чтобы эта компания была просто транспортной?

- Ранее обсуждали вопрос монопольной позиции KEGOC как регулятора энергосистемы. То, что происходит в диспетчерском центре знает только KEGOC. Но именно то устройство, как это работает сегодня – оно не совсем эффективно, этим недовольны в отрасли.

Я лично считаю, что диспетчерская функция должна быть у КОРЭМ, министерства или конкретного уполномоченного госоргана, который будет нести ответственность за оперирование и беспристрастно заниматься этим вопросом. А KEGOC должен быть компанией, которая обслуживает огромную инфраструктуру магистральных сетей и получает плату за передачу.

- 1 июля запускается рынок балансировки в энергосистеме. Это сильно повлияет на наш тариф?

- Я считаю, что в этом году повышения сильного мы не увидим, но в следующем году из-за этого стоимость электричества, возможно, чуть подорожает. Зависит от количества участников, рынка, он же будет запускаться сейчас как альтернатива тому рынку, который действует сейчас на постоянных долгосрочных контрактах. Соответственно, возможно, эффекта сильного как такового не будет. Это я сравниваю со спотовым рынком газа в Евросоюзе. В следующем году, когда игроков будет уже больше, когда влияние будет на большую часть рынка, тогда уже цена будет постепенно расти.

- Нам нужны энергосбытовые компании (ЭСО) или нам нужен единый закупщик?

- В том виде, в котором работает сегодняшняя энергетика и энергосбытовые компании, это, конечно, малоэффективно. Но ничего лучше пока что не придумано. Единый закупщик, считаю, все равно менее эффективно, чем энергосбытовые компании. ЭСО малоэффективны, как и рынок, потому что может быть благодаря Агентству по защите конкуренции со смягчением требований к ЭСО в получении лицензий на рынке появилась какая-то конкуренция.

- Они часто аффилированы со станциями.

- Да, с РЭКами и электростанциями. Появилась какая-то условная конкуренция, но проблемы все те же остались. К примеру, РЭКи недовольны тем, что ЭСО, пользуясь своей лицензией, может заключить договор с РЭК, электростанцией, они начинают работать, потом доходит до какого-то момента – эти ЭСО объявляют о своем банкротстве с многомиллиардными долгами РЭКам, съедая их маржу. Огромная инфраструктура РЭК остается без денег, тоже самое ТЭЦ, а ЭСО исчезает. Появляется на следующий год другая ЭСО, которая участвует в тендере какой-нибудь нацкомпании, выигрывает по тендеру по нереальной стоимости электроэнергию. Опять идет заключение договора с РЭК, а РЭК не может с ним не заключить договор, потому что по закону это запрещено, иначе нарушается законодательство о конкуренции

Я разговаривал с руководителями многих РЭК, они прямо говорят, что у них две беды. Первая – низкая собираемость с населения: с ухудшением экономических показателей в регионах люди все меньше платят сейчас -20% можно списывать. Вторая – ЭСО, которые так поступают, соответственно, этих денег не видно. ЭСО должна была работать во благо РЭК и электростанций, а сейчас у нас лазейка появилась для недобросовестных предпринимателей, которые занимаются снятием всей прибыли. Бесполезно подавать в суд, а этой ЭСО больше нет, она объявлена банкротом.

- Как с этим бороться?

- Это очень сложный вопрос. Нужен комплексный подход, потому что на сегодняшний день ЭСО представляют для компаний отрасли большую проблему. РЭК на это жалуются, электростанции тоже, потому что не продавать и не заключать договор с ЭСО они не имеют право, в любом случае они должны заключить договор - у ЭСО есть лицензия. Выставлять какие-то дополнительные требования незаконно, ведь если у компании есть лицензия, то значит она соответствует всем нормам и требованиям. Ограничивать ее в деятельности у РЭК тоже нет права. Если мы пойдем путем ужесточения требований по выдаче лицензии, тогда мы сокращаем количество игроков. А это приводит к сужению конкуренции, на рынке станет меньше компаний, которые могут предлагать эту услугу, поэтому риск сговора становится выше. С этим нужно как-то бороться.

- Программа укрупнения РЭК до 2023 года провалилась? К примеру, Акмолинскую РЭК и Астана-РЭК не объединили, чтобы мы в Нур-Султане не платили обоим.

- Провалили или не провалили – такую оценку дать не могу. Но хочу сказать, что исключение лишних звеньев – эта работа, мне кажется, только предстоит, мы ее даже практически не начинали. Пока не знаю ни одного примера, где этот процесс эффективно пошел, и мы убрали лишнее звено, чтобы эффективнее заработало. Вы привели хороший пример АРЭК и Астана-РЭК. То же самое в Караганде, Карагандинской области, там есть этапы, где несколько РЭК проходит, и каждая из них начисляет за свою сеть – конечная цена на электроэнергию нереально вырастает, хотя одна юрисдикция. Даже есть случаи, когда трансформаторная подстанция, которой пользуется другая РЭК, и за услуги этой подстанции они деньги берут, хотя можно было бы обходить это все.