Мужчина подсел на алкоголь в Швейцарии, анашу – в США, синтетику – в Казахстане
Ученые называют наркозависимость хронической болезнью головного мозга, которая не излечима, а возможно лишь ее усыпить. Корреспондент «Голоса народа» побеседовала с бывшим наркоманом, который, по его словам, «чистый» уже более четырех лет. Сегодня он состоит в сообществе «Анонимные наркоманы», что помогает поддерживать его «чистоту». Мужчина на условиях анонимности дал откровенное интервью о своей зависимости и о том, что вытащило его из этой ямы.
— Расскажите подробнее, сколько времени вы употребляли? Как это началось?
— Употреблял я с 14 лет, начал с алкоголя, к 18-ти годам подключились наркотики, потом пошло больше экспериментов с разнообразными наркотиками. В 13 лет меня отец отправляет учиться в Швейцарию. Мне всегда казалось, что я какой-то не такой ребенок, это было и до употребления. Я помню меня с государственной школы забирал водитель отца на джипе, я тогда еще чувствовал себя слишком крутым для ребят, будто на их фоне я какой-то другой. Я всегда был ниже ростом, потому что я перепрыгнул два класса и был на два года младше одноклассников.
Приехав в Швейцарию, я увидел очень много арабов, которым родители дают много денег, тогда, по сравнению с ними, я начал чувствовать уже себя слишком бедным. Как-то не так одеваюсь, не так выгляжу, слишком толстый, слишком маленького роста. Сколько помню, я никогда не принимал себя. В Казахстане я был слишком богатым среди сверстников, в Швейцарии слишком бедным. Когда я в 14 лет попробовал свою первую стопку алкоголя, помню, насколько я себя свободнее начал ощущать. Меня сразу это затянуло. Мы уже начали технично покупать каждые выходные водку в местных бакалеях в Швейцарии, хотя у нас были запреты, нам давали в трубочку дышать, но мы научились обходить эти моменты.
Потом я приезжал на все лето в Алмату, и там продолжал пить в больших количествах. В 12 классе нам уже разрешено было употреблять алкоголь, тогда я уже пил каждый день, даже в будние. Я предполагаю, что именно из-за этого я не смог поступить в те университеты, которые хотел. Я учился с двумя американцами и начал смотреть всякие американские сериалы, где курят травку, крутые тусовки и у меня появился к этому интерес. Буквально за две недели до выпуска они привезли травку с Амстердама. Так как я, видимо, этого уже насмотрелся и в моем подсознании это было чем-то прикольным, я попробовал и мне сразу же очень понравилось. Когда я поступил в Бостон и приехал туда, мне прямо по прилету друзья дали косячок и с тех пор я каждый день в Америке продолжал курить.
Во втором семестре я уже перестал ходить на учебу. У меня из-за наркотиков начала появляться паранойя, что я не такой, на меня не так смотрят. Я закрылся у себя в квартире, изолировался, заказывал себе еду и травку, смотрел сериалы. На протяжении трех месяцев я растолстел до 120 килограмм. Я ушел в глубокую депрессию, вплоть до того, что я сошел с ума и разгромил квартиру. В конце концов я оказался в бостонской психушке для детей, откуда меня отец вытаскивал.
— Сколько тогда вам было лет?
— Мне тогда даже не было 18 лет, мне было 17. Это была моя самая глубочайшая депрессия, после чего был перерыв почти на годик, когда я вернулся в Казахстан, перестал курить, нет-нет пил. Потом я поступил в другой университет, уже в Швейцарии, и поехал туда. Там мне было страшно начинать курить травку, потому что я помнил, что со мной происходило. Я с опаской относился к наркотикам, хотя выпивал. Но в какой-то момент я подумал, что всё со мной нормально, я же не псих, а там со мной был просто какой-то глюк. И я снова начал курить, ноу же не каждый день. Меня спасло то, что у меня было больше друзей в Швейцарии, плюс нам нужно было обязательно ходить на учебу, иначе там оценки понижали. Единственное, я начал много играть в компьютерные игры. В любое свободное время я курил травку и играл. Я учился в центре Европы, можно было путешествовать каждые выходные, но я особо не путешествовал. В итоге я получил диплом, вернулся обратно в Казахстан. Изначально был такой план, я думал, отец у меня довольно крутой, будем на него работать.
— А отец у вас бизнесмен?
— Да, бизнесмен, предприниматель. Когда я вернулся в Казахстан, он не взял меня на работу. Сказал, что не видит во мне потенциала, боялся, что я накосячу. Помню, выделил какой-то кабинетик не понятно где. Я опять оказался один, в изоляции. У меня была компьютерная игра вместо сериалов, и продолжала быть травка. В университете я уже начал экспериментировать с быстрыми наркотиками. Отец подкидывал какую-то работу, я её не понимал, да и не хотел делать, я был на отца очень зол и обижен. Очень интересная фишка зависимых, что мы перекидываем свою ответственность на кого-то другого, что якобы все мои проблемы, что пью, курю, из-за близких. У меня было то же самое. Это всё из-за того, что в 13 лет вы меня отправили в Швейцарию, всё из-за того, что ты мной не занимался в детстве.
Я ходил такой «кучка злости». Видимо, именно под наркотиками это внешне не проявлялось, но внутри всё это было. Я был зол на этот мир, обижен. Мне не нравилось, какой я, кем я стал, кем я был, не нравилось. Мне не нравилось, что я сижу играю и курю, одновременно мне нравится этого не делать. Наркотики затормаживали мои мысли, которые были очень негативными. Я бы себя сожрал и разрезал вены, а они мне помогали не думать об этом, убежать в другой мир без будущего и прошлого.
Потом я посетил тренинг трехмесячный в Сингапуре, после приезда у меня загорелись глаза. Я попросил у отца работы. Он взял меня на работу и у меня начало получаться. Но я продолжал курить травку, продолжал пить. Но потом работа начала напрягать, я находился в тревожности, боялся не успеть, негативная паника была. Как раз тогда начали появляться новые химические наркотики в Казахстане. Мне предложил друг, говорит это то же самое, что бухать, только через нос. Я попробовал, мне сразу понравилось.
Я начал много работать, и чтобы работать мне нужно было нюхать, чтобы утром расслабить мозг, мне нужно было покурить, на выходных нужно было побухать. Процесс пошел. То я расслабляюсь от травки, то разгоняюсь от мефедрона, то веселюсь от алкоголя. Я ни секунды не был трезвым. Я был чистым, только тогда, когда просыпался утром. Никто даже не подозревал, что я употребляю, я умело это скрывал.
Из-за того, что я начал много работать, отец мне начал больше доверять, больше стал получать денег получать за свою работу. Я начал путешествовать. Новый год в Мексике, день рождения в Нью-Йорке, потусить — в Лос-Анджелес, к кому-то на день рождения слетать в Милан, к кому+=-то в Киев. Во время этих путешествий с 25 до 27 лет я начал экспериментировать почти со всеми наркотиками.
— Как вы встали на путь выздоровления?
— Новый 2019 год я встречал в Мексике. Все друзья уезжают, я продлеваю отдых, остаюсь со знакомыми. На одной тусовке в джунглях, где было около 10 тысяч человек, я глотал всё подряд. Я употребил около 9 видов наркотиков, были и галлюцинации, и эйфория. В этих галлюцинациях я начал докапывать до людей вокруг, раскидывать одежду по сторонам. Я кричал, что я король джунглей, что все вокруг ничтожество, посылал всех, материл. У меня было интересное видение под этими субстанциями. В итоге меня толпой избили настолько, что один хотел меня задушить.
— Все, кто вас избивал тоже были под наркотиками?
— Я думаю, что да, скорее всего. Меня один человек пытался прям убить, я смог сбежать от него чудом и выжить. Мне сломали ребра, сломали позвоночник, с меня торчали куски мяса. Я несколько раз убегал от охранников. Весь побитый, в крови, я приехал в Казахстан. Видимо, тогда и было моё дно, когда я притронулся к смерти настолько близко. Было жутко на меня смотреть. Родители начали интересоваться, тогда я им признался, что долгое время употребляю наркотики, что не могу остановиться.
— Это было ваше первое осознание и признание проблемы?
— Да, до этого я этого не признавал. Родители нашли мне реабилитацию, договорились, через 12 часов я уже сидел в самолете в Москву с мамой. 16 января 2019 года я выпил пиво перед вылетом, с 17 января я начинаю считать свою чистоту.
На реабилитации внушали, что другого выхода у меня нету. Либо я вернусь обратно в употребление и там сдохну, либо я начну ходить на группы анонимных алкоголиков и на группы наркоманов. Сначала я посещал обе группы, но потом понял, что чувствую себя комфортнее в сообществе анонимных наркоманов.
— Вы были на реабилитации полгода, не было ли у вас мысли, что вы выйдете и начнете употреблять?
— Еще как было. Эта мысль была со мной еще на протяжении двух лет. Это называется тяга. Она провоцировалась чаще какими-то чувствами, которые раньше я пытался заглушить с помощью наркотиков. В чистоте эти чувства очень тяжело переносятся, внутри у меня возбуждалась нейронная сеть, которая призывала употребить. А здесь мне приходилось использовать новые инструменты, которые мне дали. Проговор, проработки, сходить на группу, написать в дневнике про свои чувства, позвонить высказаться.
— Два года у вас было желание употреблять, а потом оно пропало?
— На какой-то момент пропадает желание. На сегодня скажу, что оно полностью пропало. Потому что я уже был в обществе, которое курит травку, где и нюхают, где галлюциногенные грибы кушают, но желание пропало. Я смотрю на этих людей и вижу себя в прошлом, вижу, насколько плохо мне было раньше и понимаю, что скорее всего им тоже плохо. Я не могу их заставить, могу только на своем примере могу показать, что жить можно без употребления. Были люди из прошлого, которые обращались, я приводил их на группу анонимных наркоманов, но не один пока не остался из них.
— Расскажите, что такое Сообщество анонимных наркоманов? Откуда оно появилось и что оно даёт наркозависимым?
— Изначально было создано сообщество анонимных алкоголиков в Америке. Они поняли, что для того, чтобы оставаться трезвыми, им нужен такой же человек, чтобы встречаться и высказываться про жизнь, трудности, про чувства. Они взяли третьего и постепенно начало развиваться сообщество. Также были и наркоманы на тот момент, героин, крэк были в Америке. Наркоманы начали приходить к алкоголикам. Но так как сами алкоголики говорят постепенно слова «трезвый», «Не пить алкоголь», всё связанное с алкоголем, поэтому они не принимали тех людей, кто приходил и говорил о проблемах с наркотиками. Тогда в 1953 году наркоманы отделились, им помогли изначально финансово, определились традиции, по которым двигается содружество и создалось отдельное течение Сообщество анонимных наркоманов. В принципе, концепция простая: приходишь на группу вечером, у нас самое популярное время 7-30 вечера. У нас в Алмате проходят ежедневно пять групп.
— Сколько в среднем человек в одной такой группе?
— На группе бывает от 8 до 50 человек. Я изначально начал выздоравливать в Москве после реабилитации, там бывали и по 100 человек, бывали группы, где мы и вдвоем просто сидели. Два человека если сидит, то это уже группа. В Армении, когда создавалось сообщество, там был один человек, который хотел развить сообщество, ему были нужны другие люди, но большую часть времени он сидел один. Потом начали появляться другие люди, до этого он приходил один, зажигал свечку и ждал, пока к нему еще кто-то присоединится. Так он просидел год, пока не пришли те, кто его поддержал.
— А какое у нас в Казахстане общество в этом плане? На сколько оно осознанно? Приходят ли наркоманы сами или их заставляют?
— У нас в Казахстане, всё-таки, большая часть приходит с реабилитаций, либо платных, либо государственных. Мы там же, и в частных и государственных центрах рассказываем о нашем сообществе. По моему опыту, я 6 лет лежал в реабилитации, меня уже с восьмого дня водили в Москве на группы, потому что это и есть выздоровление, посещение этих групп. Потому что закрытое пространство не помогает осознать, что это (наркозависимость — прим. ред.) проблема, что это ни есть хорошо, что у меня не все нормально и что есть выход.
Выход в этих 12-ти шагах, выход в посещении ежедневных собраний, выход в том, что я нахожу такого же зависимого, который будет помогать мне работать по 12-ти шагам и служение. В начале я брал обязанности просто мойщика полов раз в неделю. Бывало, что несколько человек хотели мыть полы и все голосовали, выбирали.
— А почему все хотят служить?
- Есть четыре ножки выздоровления. Служение — это когда что-то делаешь для других людей бескорыстно, потому что суть болезни зависимых в том, что раньше я был максимально корыстным эгоцентриком. «Дайте мне» только и ничего не давал взамен, все мои действия были связаны с корыстными поисками денег, ресурсов, кого-то надурить, чтобы получить больше денег и купить больше наркотиков. И когда начинаешь выздоравливать, нужно делать что-то для других людей безвозмездно.
— А сообщество анонимных наркоманов нужно посещать только после реабилитации или можно просто прийти?
— У нас есть ребята, которые вообще не с реабилитации пришли. У нас в Казахстане начло появляться больше людей, которые просто приходят на группы и продолжают оставаться чистыми. Когда мы сидим на группах, обмениваемся своим опытом, то мы чувствуем, что мы прошли через такие же чувства. В какой-то момент происходит магия, когда выходишь из своих чувств и видишь других людей. Где-то я могу подойти после группы к ним, сказать, у меня было так же, может нужна помощь. Так, у нас начало создаваться сообщество, где мы друг другу помогаем эмоционально.
— Вы уже больше четырех лет не употребляете, но продолжаете посещать группу? Что сообщество вам даёт? Это то, что помогает вам сейчас не сорваться?
— Да, это помогает не сорваться. Я продолжаю работать по шагам. У меня есть трое ребят, которым являюсь наставником, у меня есть свой наставник. Каждому уделяю по часу в неделю, делюсь опытом, поддерживаю. Каждый день я не хожу на группу, одного раза в неделю мне достаточно.
— А какой процент выздоровления среди тех, кто приходит в группы?
— Есть статистика, что среди тех, кто приходит после реабилитации в группы, остается только 30%. 70% не остаются. Может быть, они еще не готовы, может у них не получилось разрушить свои иллюзии, может им до сих кажется, что им это помогает справляться с трудностями.
— Согласны ли вы с мнением, что наше общество лояльно к алкоголикам, но не лояльно к наркоманам и это осуждение препятствует выздоровлению? Есть ли в Казахстане такое, что люди не принимают бывших наркоманов?
- Думаю, это очень сильно влияет на многих ребят, да. Но также и скажу, что многие абсолютно поменяли свою жизнь, когда пришли в сообщество и начали набирать чистоту.
- Можете привести примеры, как изменились их жизни?
- Кто-то женился, у кого-то дети появились, кто-то бизнес открыл. Так или иначе, мы не говорим, что ты это всё обретешь. Единственное, что мы обещаем, это то, что ты перестанешь употреблять и найдешь новый путь жизни. А какой путь —это зависит от тебя.
- А реально ли бросить наркотики, не бросая при этом алкоголь?
- Нет. Это не реально. Алкоголь — это наркотик.
— Исходя из вашей личной истории, деньги вас привели к зависимости, и финансовые воможности также помогли вам выздороветь. Получается, богатым легче вылечиться?
— Действительно, у родителей была возможность обеспечить лечение в дорогой клинике, где работаю профессионалы высокого уровня. Действительно, мне было проще оставаться чистым, я после реабилитации еще полгода оставался в Москве и ходил на группы, мне не нужно было заботиться о заработке. Но был парнишка, который лежал со мной на реабилитации, у него было пятеро детей. Сразу, как он вышел с реабилитации, у него была головная боль, как кормить этих детей, как заработать. И он продолжает оставаться чистым, он продолжает менять свою жизнь.
Я тоже так думал в начале, что начал употреблять из-за того, что у меня был большой доступ ко всему. Но это далеко не так. Опять же, по примерам других ребят, кто-то начинает барыжить и у него появляются деньги, за счет продажи наркотиков. Кто-то становится проститутками, кто-то вебкабщицами, кто-то обманывает, кто-то занимается мошенничеством, кто-то делает закладки. Зависимость она такая, что мы находим любые способы достать деньги, чтобы достать наркотики.
В конце интервью хотел бы сказать. Я точно знаю, что у людей есть выход. Я хочу, чтобы наше сообщество стало таким же большим, как в Америке или России. В России даже есть такая практика, что суд тем, кто был пойман сбыте или употреблении, назначает в качестве наказания посещение групп анонимных наркоманов. И это помогает. У нас есть ребята, кто приходит просто сидит в телефоне, кто-то приходит попить чай с печеньками. Есть люди, кто приходили под наркотиками в течение двух лет, потому что им просто некуда было идти. Был случай, когда один парень решил прийти хоть один день чистым, чтобы высказаться, потому что употребленным нельзя высказываться. Он пришел, его ломало, он вытерпел, на второй день снова. А потом день за днем, и он уже 10 лет чистый.
Отметим, на сегодня групповые собрания функционируют почти во всех городах Казахстана. Участие — бесплатное. Узнать подробное расписание вы можете узнать на сайте Сообщества.
