Религиозным деятелям пора выходить из мечетей и делить пищу с «нетрадиционщиками», чиновникам от религии – не выпускать из кабинетов ненужные законы, а ваххабизм и салафизм – официально запретить
Фото: из открытых источников
Так считает теолог-консультант ОФ «Информационно-пропагандистский реабилитационный центр «AQNIET» Асланбек Тыныштыков. Он рассказал «Голосу народа», почему официальное духовенство проигрывает борьбу за умы и сердца прихожан, как его провоцировали на агрессию приверженцы нетрадиционных течений, и чем опасны спящие религиозные ячейки.
«Я вижу значительные упущения в работе религиозных деятелей. Не только теологи и религиоведы должны ходить по домам людей, исповедующих так называемые нетрадиционные течения, но и официальные религиозные деятели. Почему у последних нет списков приверженцев нетрадиционных течений, тех же ваххабитов, салафитов, мадхалитов?.. Они должны знать в лицо не только постоянных прихожан мечети.
На основе многолетних наблюдений и анализа я сделал вывод, что проповеди официальных имамов в мечетях не доходят до адептов нетрадиционных религиозных течений. А ведь нужно вести свою работу так, чтобы достучаться и до них. Имам должен быть не только священнослужителем, но и лектором, коучем, ментором, медиатором, дипломатом – то есть разносторонним универсальным специалистом.
А имамы из мечети не выходят, варятся в своем соку, знают атмосферу только среди приходящего джамагата, только с ним работают однобоко», - говорит теолог.
В результате проповеди официального духовенства, пропаганда, высказывания до радикалов не доходят.
Мы не защищены«А нужно найти места в их сердцах, еду делить, на пикники вместе ездить, входить в их сообщества», - уверен Асланбек Тыныштыков.
Он отмечает, что силами только теологов-религиоведов эту работу не охватить.
«Нас мало, не хватает на всех, устав от нерешенности бытовых вопросов, низких зарплат, специалисты уезжают из западных регионов в мегаполисы. У нас в Мангыстауской области около года работала семейная пара: он – дипломированный теолог, жена – психолог. Заработанное отдавали в основном за квартиру и продукты. Спустя время уехали в Алматы…
Чтобы специалисты могли вести полноценную качественную точечную работу, нужно уделять им должное внимание. А еще – нужно на законодательном уровне усилить защиту теологов», - подчеркивает Асланбек Тыныштыков.
Он работал в Актобе, Актау и рассказывает, как сам и его коллеги в своей практике сталкивались с агрессией приверженцев так называемых нетрадиционных религиозных течений.
«Они ведут себя с нами враждебно, не пускают дальше порога дома – на что имеют, конечно, право. Спрашивают, зачем мы пришли, кто нас отправил, - участковый или органы, заявляют, что мы, теологи-религиоведы, не имеем права приглашать их для беседы. У меня есть список людей (от органов), с которыми я должен вести беседы.
Приглашаю их в офис (у кого-то из коллег и офиса нет), мечеть, общественные места зовем, на кофе-чай. Книги даем на неделю, месяц. Есть те, кто не читает, возвращают со словами был занят на вахте, дети мешают дома, семья. Бывает, через жен на них выхожу.
Если эти люди придут в офис - я не защищен: видеокамер нет, охраны нет. Каждый раз мы идем на риск, общаясь с ними», - рассказывает эксперт.
Он поведал нам историю, как однажды на пятничной молитве наблюдал за мадхалитами – последователями внутрисалафитского течения. Обычно у «нетрадиционщиков» свои места сбора. Нередко они компактно селятся вместе, были случаи, когда строили дом барачного типа, женатые жили по одну сторону, холостые – по другую.
«И вот они «зацепились» в беседе со мной, один из них хотел подраться со мной. На что я ответил: «Здесь я не буду драться - приглашаю на ковер в спортзал. Я спортсмен, занимаюсь грэпплингом и джиу-джитсу, говорю, будем там состязаться. На что молодой парень заявил: «Ты кто такой, какого года». Он надеялся на поддержку локального джамагата. А я не местный…», - рассказывает теолог.
Нередко к нему обращаются матери сыновей, ушедших в так называемые деструктивные религиозные течения.
Как становятся фанатиками«Во время Оразы женщина в Актау рассказала, что ее сын стал членом нетрадиционного религиозного течения, отрастил бороду, короткие брюки надел. Поздно приходит домой. Просила поговорить с ним. По поводу внуков тоже обращаются», - продолжает специалист.
В разговоре с нами теолог особо акцентирует, что экспертная среда давно бьет в колокол и просит власти официально, на законодательном уровне запретить салафизм, ваххабизм, мадхализм.
«Они читают одни книги, потом фетвы издают, «такфирят» (обвиняют других в неверии). И в конце концов из них выходят радикалы, фанатики. Такие спящие ячейки - как вулкан, который в один день может взорваться», - говорит теолог.
«Профильные органы знают, религиоведы знают, делающие экспертизы на религиозные книги, что внутри содержатся тексты, не запрещающие убивать «противников», не мусульман или мусульман, исповедующих другие течения и не признающих их принципы. И книги такие, и перечисленные мною течения давно пора запрещать».
Он отмечает, что в профилактике насильственного религиозного экстремизма и радикализма всем сторонам нужно действовать сообща.
«Чиновникам от религии нужно интересоваться условиями работы специалистов-теологов, религиоведов, а не издавать ненужные законы из кабинетов. Делать анализ, мониторинг ситуации с религиозным многообразием и свободой вероисповедания, не выходя из офисов, неправильно. Нужно работать превентивно, до любых событий выезжать на место - в тот же Актобе, Атырау, Мангыстау, и по спискам с этими людьми проводить профилактическую деятельность, разъяснять на местах. Представители государства, отвечающие за религиозную сферу, должны чувствовать почву», - подчеркивает теолог.
В завершение беседы он рассказал, что подозреваемый в убийстве троих детей в Актау мужчина сообщил ему, что лишь однажды к нему приходили «теологи с акимата».
«Я с ними через порог разговаривал. Пару вопросов задали, познакомились. После этого я их не видел, имен их не знаю», – сказал теолог.