Как в Казахстане относятся к Китаю? Чего боятся казахстанцы, когда слышат о Поднебесной?
Ответы на эти и другие вопросы дает исследование Центра прикладных исследований «TALAP». На этой неделе результаты работы аналитиков - China book - презентовали в закрытом формате. golos-naroda.kz узнал эксклюзивные подробности свежего труда.
Заместитель директора «TALAP» Аскар Кысыков рассказал нам, что это уже второе исследование, посвященное китайской тематике.
«По итогам замеров через массовый и экспертный опрос мы сделали вывод, что восприятие Китая в Казахстане улучшается, 44% респондентов отмечают позитивное экономическое влияние КНР на Казахстан. Настороженность у населения остается в тех регионах, где присутствуют китайские компании. Здесь казахстанцы опасаются возможности вхождения Китая через инвестиции в сельское хозяйство, что связано с доступом к земле», - рассказал Аскар Кысыков.
К слову об инвестициях. Последние три года инвестиционное присутствие Китая в Казахстане сокращается. Если в 2019 году КНР находилась на 4-м месте по размеру накопленных вложений в казахстанскую экономику, уступая Нидерландам, США и Великобритании, то в 2020-м она переместилась на 5-е место, а к середине 2021 года - на 6-е место, уступив позиции России и Франции. На конец 2021 года совокупный объем инвестиций равнялся 12,67 млрд долларов (в 2017 году – 15,84 млрд долларов). В приоритете по вкладам для Поднебесной транспортная и добывающая отрасли.
«Экспорт в КНР в 2021 году составил 10 млрд. долларов, импорт - 8 млрд. долларов. Казахстан стабильно экспортирует больше, чем завозит от соседа. За 7 месяцев 2022 объем взаимной торговли увеличился почти на 40%», - сообщил замдиректора «TALAP».
В Казахстане продолжают работать крупные китайские компании в сфере добычи урана, нефти и нефтепереработки.
«1,5 тысячи китайских компаний представлено в торговле, строительстве, горной добыче. Есть проект «Астана-ЛРТ», по которому много критики. Но строительство уже начато, решение о продолжении проекта принято, ЛРТ будут достраивать китайские подрядчики. Другой момент – активные заимствования Казахстана, в 2021 году одним из крупных заимодателей выступил Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (учрежден по инициативе Китая), у которого Казахстан занял 600 млн. евро, в целом правительство Казахстана заняло у банка 1,5 млрд. евро», - сообщил Кысыков.
Опасения у казахстанцев остаются и в отношении трудового рынка, который могут занять китайцы. Однако, как сообщили эксперты, сейчас доля работников из КНР не превышает 1% от общего числа трудовых мигрантов в стране.
«У Китая был определенный период во внешней политике, связанный с так называемой мягкой силой – продвижением культуры. Сейчас в мире и центральноазиатском регионе особенно имеется определенная настороженность по поводу того, что Китай перешел к политике жесткой силы. Большой игрок изменил внешнюю политику, демонстрирует открытые претензии на противостояние с США. На этой неделе прошла встреча китайского лидера с американским, где, думаю, были урегулированы многие вопросы. Соответственно, напряжение должно снизиться», - отметил Аскар Кысыков.
Директор Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК (КИСИ) Еркин Тукумов на презентации исследования подчеркнул, что интерес к Китаю вызван не конъюнктурными факторами.
«Мы интересуемся КНР не потому, что на севере или в другом месте меняется ситуация. Китай для нас – стратегическое направление, которое всегда должно быть в фокусе внимания Казахстана, прежде всего экспертов, - уверен Тукумов.
Что касается фобий, в том числе синофобии, то они, по мнению главы КИСИ, являются следствием недостаточной экспертизы по всем направлениям.
«У нас же в целом страна специалистов по всем направлениям: все знают про США, Афганистан, любой таксист – самый лучший политолог. Вчера мы массово стали вирусологами, позавчера – экспертами по терроризму, сегодня – по Китаю. Это происходит, потому что мало специалистов и голосов по направлениям. И исследования «TALAP» - важный шаг в этом направлении. Как только будет достаточно голосов, с пояснением, аргументацией, все остальные фобии и голоса, которые просто хотят похайповать по таким важным темам, будут уменьшаться», - полагает Еркин Тукумов.
При этом интеллектуальные исследования, на его взгляд, из области любопытства и страноведческого подхода давно перешли к вопросам национальной безопасности. Ведь от ближайших соседей зависят наши экономика, водная безопасность и даже территориальная целостность.
«Нам нужно создавать центры по исследованию разных стран – Китая, России, Центральной Азии. Мы мало знаем даже про Азербайджан, который находится через море от нас. Из специалистов Jack of all trades (мастер на все руки, англ.) мы должны стать специалистами в конкретных областях. Как мы видим Китай в ближайшие 10 лет и как он видит нас», - подчеркнул руководитель КИСИ, дополнив, что и в отношении Казахстана до сих пор сохраняется немало фобий.
Кроме того, сейчас важно продвигать собственную повестку, защиту национальных интересов. А не пребывать в хвосте реагирования на те или иные события, уверен Тукумов.
Тем временем, в Казахстане уже с 2014 года функционирует Центр изучения Китая и Центральной Азии «Синопсис». Мы побеседовали с основателем структуры, китаеведом Русланом Изимовым.
«Более 15 лет я в качестве эксперта слышу разговоры о том, что нам нужен институт по изучению Китая, России. Мы не знаем, как меняется их политика, стратегии в отношении нашей страны. Я долгое время проработал в квазигосударственных мозговых центрах, и везде мы писали аналитические записки лицам, принимающим решения, с четкой рекомендацией о необходимости создавать институт Китая. Наверху реакция была хорошая и даже несколько раз поручение спускалось вниз, но на каком-то низовом промежуточном уровне они не были выполнены», - вспоминает эксперт.
Сначала вопрос упирался в финансы, потом – в принадлежность будущей структуры. При МИД организация сразу приобретает статус дипломатического, а не исследовательского института. Самый лучший вариант - отдельный независимый институт, полагает китаевед.
«Но ключевая проблема – невостребованность аналитики, независимой экспертизы. Власти в наших странах думают, что они сами лучше знают, чем эксперты. Поэтому масштабный институт по изучению Китая в Казахстане так и не открылся. В 2014 году я решил пойти по другому пути и зарегистрировал ОФ «Синопсис». Стараемся работать с международными партнерами, НПО государством. Делаем экспертизу для госорганов по заказам. Но проблема в том, что аналитика нужна накануне визитов первых лиц, саммитов. От нас требуют большой объем в сжатые сроки и конкретные рекомендации. И пусть ты напрямую не влияешь на принятие политических решений, но вовремя говоришь о вызовах и возможностях», - говорит Руслан Изимов.
Мы спросили эксперта о том, что как меняется подход Китая к региону и Казахстану в том числе в контексте войны в Украине.
«Идет масштабная трансформация геополитики, и уже очевидно, что у региона и Казахстана изменятся отношения с Россией и Китаем. Поле для маневра сужается, и проводить многовекторную политику будет еще сложнее. Один из главных балансиров стремительно закрывается, изолируется и его изолируют. Есть опасения, что, отдаляясь от России в текущих условиях, как бы нам чрезмерно не сблизиться с Китаем. Да, мы хотим вывести отношения с КНР на новый уровень, но интересы Китая в той же сфере безопасности могут не отвечать нашим интересам. Поэтому Казахстану важно развивать и другие направления внешней политики: южное тюркское, усиливать партнерство с нашими региональными соседями», - подчеркивает глава «Синопсиса».
Прокомментировал эксперт и тему инфраструктурных проектов с Китаем.
«Сейчас мы больше говорим про цепочки поставок, альтернативные коридоры. Война России и Украины заморозила и ограничила для нас привычные маршруты экспорта и импорта. Где-то влияют субъективные факторы, где-то - намеренные, когда, например, Россия закрывала пути нашего экспорта энергоресурсов через КТК», - говорит собеседник.
Однако актуальным для нас остается проект Великий Шелковый путь. Мы всегда искали выход к морям. Наладили логистику через терминал Ляньюньган на востоке Китая, пытались и до сих пор пытаемся выйти на юг, на запад через Каспий в Азербайджан, Турцию и далее в Европу.
«Эти поиски сейчас усилились. Пока рано говорить о результатах, но подвижки уже есть. В первую очередь, будут танкерные перевозки. Рано или поздно встанет вопрос о постройке Каспийского газопровода по дну Каспия. Объемы у нас есть – необходимо провести трубу до Азербайджана, а там Баку, Тбилиси, Джейхан и Европа», - говорит Изимов.
Перспективным направлением остается южное, только Афганистан всегда был препятствием для его развития.
«Но талибам нужно легитимизироваться, привлекать инвестиции, поднимать экономику, поскольку Запад закрывает почти все программы финансирования. И для Афганистана сегодняшняя ситуация - хорошая возможность стать транзитным хабом», - считает эксперт.
Есть еще проект ТАПИ – трубопровод Туркменистан-Афганистан Пакистана-Индия, коридоры «Север-Юг», связывающие Центральную и Южную Азию. Другой проект - передача электроэнергии с Кыргызстана и Таджикистана в Пакистан через Афганистан.
«Все эти инициативы сейчас получили новый импульс. Министерство нацэкономики РК с узбекскими коллегами занимаются проектом по прокладке новых транспортных маршрутов через Узбекистан к южным портам. Рассматриваются два варианта - иранские порты и индийские. Быстро изменить сложившиеся маршруты сложно, но, полагаю, все должно получиться», - говорит китаевед.
Руслан Изимов напомнил о проекте по переносу 55 производств из Поднебесной в Казахстан, заявленном в 2015 году.
«На строительство новых предприятий на территории РК выделялось 27 млрд. долларов США. Из 55 проектов на сегодня реализовано чуть больше половины, часть не была начата по разным причинам: пандемия, потеря рентабельности. О ренте и пользе проектов пока рано говорить», - констатирует эксперт.
Отметим, в начале года Президент Касым-Жомарт Токаев заявил: «Надо понимать, что Китай - наш ближайший сосед, как бы от бога. Мы же не можем менять соседей - мы должны сотрудничать с ним».
Пожалуй, это лучший посыл для тех, кто все еще считает Поднебесную терра инкогнита или видит в ней угрозу.
