- Рустам Манарбекович, много ли обращений поступает бизнес-омбудсмену?

- Существуют проблемы, как региональные, так и на уровне страны. Если смотреть по статистике обращений, то хочу отметить, что в 2016 году, когда появился институт бизнес-омбудсмена, который возглавил Болат Палымбетов, было зафиксировано 7 200 жалоб предпринимателей по всему Казахстану. У нас есть реактивный метод работы, то есть постфактум после поступления жалобы и активный – экспертиза нормативно-правовых актов. Мы состоим во всех госкомиссиях, которые касаются бизнеса. Плюс к этому НПП ведет реестр проблем бизнеса. Каждый регион ведет свой реестр. Нацпалата отслеживает, как проблемы решаются. Те вопросы, которые не получается решить на местном уровне, выносятся на республиканский.

Сейчас в реестре более 600 проблем. Большая часть из них, а это 78%, уже решена. Во время выездных встреч с бизнесом мы формируем дополнительный реестр, в который сейчас включено около 300 вопросов. Есть договоренность между НПП «Атамекен» и правительством, что каждую еженедельно каждую пятницу мы встречаемся с вице-премьером и решаем 5 – 6 проблем бизнеса. Из 300 проблем, о которых я говорил, 150 уже решены, 115 – в работе. Оставшаяся часть в процессе обсуждения.

- Можете привести наглядный пример?

- Например, маркировка молочной продукции. Мы договорились, зачем ее маркировать?

- Вообще отказались или на какое-то время?

- На внутриреспубликанском уровне от нее отказались. Конечно, если товар поставляется на экспорт, то это уже межправительственные договоренности. Благодаря этой активной работе количество жалоб снижается.

- Если в 2016 году вы говорили о 7 200 жалобах, то как дело обстоит сейчас?

- По итогам 2021 года их количество снизилось до 4 200. То есть налицо снижение на 40%. Эта статистика – показатель нашей работы.

- Какие самые насущные проблемы бизнеса?

- Земельный вопрос, государственный архитектурно-строительный контроль (ГАСК), налоговая служба. После ограничительных мер из-за пандемии много вопросов касается исполнения, а точнее неисполнения договорных обязательств по причине форс-мажорных обстоятельств. Было очень много спорных моментов. Мы выдали свыше 7 тысяч свидетельств о наступлении форс-мажора. Тем самым бизнес был освобожден от ответственности.

- Я так понимаю, это системные проблемы. Особенно земельный вопрос.

- Вы знаете, в Актюбинской области этот вопрос стоит не настолько остро, как, скажем в Акмолинской и Северо-Казахстанской областях. Поэтому НПП всегда говорит о необходимости проведения конкурсов и аукционов. Три года назад прокуратура проверила земельные вопросы и внесла… 5 400 предписаний! Мы достигли договоренности с Генеральным прокурором, председателем Верховного суда – там, где земельные участки освоены и ведется капитальное строительство, не изымать их. Приведу пример: в Костанае построен целый микрорайон, в котором живут люди. Выясняется, что земля выдана неправомерно. И что теперь делать? Выселить сотни людей и разрушить жилой комплекс? Нонсенс какой-то!

- Но ведь как-то эту землю под строительство выделили?

- Это настолько сложная процедура, что мы, юристы, не могли разобраться.

- Подобных коллизий в законах много?

- Если честно, то хватает.

- Вы проводили личные встречи с актюбинскими бизнесменами. Можете ли привести яркие примеры, когда предприниматели сталкиваются с теми или иными препонами или коллизиями?

- Есть такой афоризм: «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Пришел ко мне на прием один аксакал и рассказал о своей проблеме. Он получил субсидии на выращивании социально значимого товара – картофеля. Год выдался неурожайным. В полном объеме продукцию, о котором была договоренность, вырастить не удалось. Он разницу честно вернул государству. К нему приходят представители СПК с требованием заплатить пеню. Аксакал им в ответ, мол президент сказал не налагать на бизнес штрафные санкции в период пандемии. И пошли обе стороны в суд. Там говорят, чтобы шли в палату предпринимателей и договаривались – это медиативная процедура. У аксакала на руках официальное международное свидетельство о наступлении форс-мажорных обстоятельств и освобождении от ответственности по неисполнению договорных обязательств, включая пеню. А представители СПК никак не успокаиваются – опять подали в суд. Даже там им сказали, что аксакал прав.

Чем все закончится не могу сказать, дело находится в суде. Но если бюрократу из социально-предпринимательской корпорации вынесут частное определение, то я этим останусь доволен.

Еще один пример. Он касается экологической отчетности. Фермер держит скот. За эмиссию в окружающую среду ему необходимо ежеквартально оформлять отчетность аж на 20 листах. Затем оплатить в бюджет 5 тысяч тенге. Сам форму заполнять он не умеет, поэтому нанимает человека, который это делает за 100 тысяч тенге.

- В ходе проведения круглого стола с бизнесменами нашего региона вы отметили, что в рейтинге делового климата Актюбинская область сейчас занимаем последнее место, хотя все время прочно держались в пятерке лучших. Что случилось? Какие причины на ваш взгляд такого резкого пикирования?

- Я бы не сказал, что произошло резкое падение. В 2019 году Актюбинская область заняла 11 место в этом рейтинге. В 2020-м мы не делали анализ. А в прошлом последнее. Мы связываем такое падение с пандемией. К тому же бизнес устает от особо ретивых контролеров. Мы встретились с руководством ДГД Актюбинской области. Там работают нормальные ребята. Вроде бы нашли общий язык. Всегда нужен здоровый диалог между бизнесом и властью, который должен поддерживать и возглавлять аким области Ондасын Уразалин.

- Актюбинская область – это приграничный регион. Все больше российских предпринимателей заинтересованы к открытию бизнеса в нашей стране, а их программа импортозамещения может обанкротить местного товаропроизводителя. Выйти казахстанскому предприятию на рынок приграничного государства не так легко, и все еще существует ряд барьеров.

- По поручению премьер-министра сейчас разрабатывается программа импортозамещения. Первый вариант мы получили и где-то месяц назад мы провели его критический анализ. Сейчас эта программа разрабатывается и будут вырабатываться меры по поддержке отечественного производителя.

- Как вы думаете, насколько у актюбинских предпринимателей силен дух бизнеса?

- Я уверен, что предпринимательский дух у актюбинских бизнесменов выше среднереспубликанского. Географическое расположение, менталитет – все это положительные моменты. А вот основными факторами, которые повлияли на движение вниз в рейтинге делового климата, я считаю, стали регуляторная среда и рынки сбыта. Ведь из-за пандемии были закрыты границы, и стоит учитывать, что Актюбинская область – это приграничный регион. Но я расцениваю это не как критику, а как вызов к действию.

- Спасибо за интервью!

Александр СЕРГЕЕВ